Три сердца и три льва

Он отыскал лагерь. Камень вздымался над землей, как корабль, черный на фоне ночи; а освещенные лунным блеском, гонимые ветром облака создавали впечатление, что корабль плывет. По каким морям? Костер почти прогорел пятнышко света оттенка запекшейся крови. Хольгер вскарабкался на борт и увидел прижавшихся друг к другу коней, их темные силуэты можно было принять за корабельную надстройку. Сарах стоял на носу, глядя в сторону севера. Ветер, воющий в невидимых винтах, раздувал его плащ. Лунный свет на обнаженной сабле.

Крохотная разъяренная фигурка сграбастала Хольгера за ноги и попыталась встряхнуть:

— Парень, где ты шлялся? Мы тут чуть с ума не свихнулись. Одни следы на берегу, и вдруг вот он заявился, мокрый, хоть выжми, и злыми местами пахнет… Где ты был?

Сарах полуобернулся к нему, блеснули глаза под островерхим шлемом, но сарацин тут же отвернулся и упорно смотрел на север. Хольгер глянул туда. Далекие горы заслоняли край долины, но показалось все же, что он различает зыбкое, мерцающее алое сиянье, словно кто-то разжег там огромный костер. Внезапно страх перехватил ему горло.

— Где Алианора? — крикнул он.

— Полетела тебя искать, сэр Руперт, — медленно, очень спокойно ответил Сарах. — Когда мы отчаялись тебя найти, она обернулась лебедицей и полетела осмотреть горы. То сияние мы уже тогда увидели, боюсь, туда она и полетела. Не думаю я, чтобы здесь, в этих местах, у такого огня, собрались добрые люди.

— И ты ее не удержал? — гнев прогнал охвативший тело холод. На негнущихся ногах он двинулся к мавру. — Клянусь богом…

Соблаговоли объяснить мне, благородный рыцарь, — сказал Сарах как можно учтивее, — как я успел бы ее задержать, если она скороговоркой заявила, что собирается делать, и тут же взмыла в воздух? Я ее попросту не успел схватить.

— Все так и было, — буркнул Гуги. — Расскажи лучше, где тебя носило. — Хольгер колебался. Гном переступил с ноги на ногу и добавил: — Да сам знаю — снова ты кому-то дал себя обдурить. Но мы должны услышать, как все было, чтоб знать, чего еще ждать.

Хольгер почувствовал, что силы покидают его. Он сел, обхватил колени и рассказал во всех подробностях историю своего пленения и бегства Гуги сказал, теребя бороду:

— Ну да, она самая, русалка коварная. Я ж не люблю попусту болтать, я тебя сразу упредил, что тут недоброе для нас место. Запомни хорошенько и в другой раз меня слушайся. Я чаще прав бываю, чем ошибаюсь, на многих случаях из своей жизни могу тому дать пример. Одна моя врожденная скромность мешает рассказать, как в Гроте Гавера таилась волшба, а я отговаривал бедного сэра Турольда, отговаривал…

Не обращая внимания на гнома, Сарах сказал задумчиво:

— Похоже, неимоверно важная на тебя возложена миссия, сэр Руперт, Раз на твоем пути воздвигают такие преграды…

Хольгер был чересчур утомлен и измучен, чтобы попробовать рассеять подозрения Сараха и объяснить, что все — случайное совпадение. Он стянул мокрую одежду и стал искать, чем бы обтереться — но шум крыльев над головой и возникшая из тьмы белая птица заставили его побить все рекорды в молниеносном натягивании мокрых штанов.

Алианора опустилась на камень и приняла человеческий облик. Увидев Хольгера, тихо вскрикнула и шагнула было вперед, но тут же замерла. В слабом свете прогоревшего костра он не мог рассмотреть ее лицо, видел лишь темный силуэт, едва озаренный багровым сиянием углей.

— Значит, ничего страшного не случилось, — сказала она довольно холодно. — И прекрасно. Я летала посмотреть, что там за свет. Это стоянка дикарей на голом склоне горы, и… — ее голос сорвался. Дрожа, она смотрела на Сараха, словно ища у него тепла и участия. Зубы сарацина блеснули в черной бороде. Он сорвал с себя плащ и набросил на плечи девушки.

— И что ты там увидела, о храбрейшая и прекраснейшая из женщин? спросил он, чересчур уж заботливо кутая девушку в плащ.

— Там справляют шабаш, — она оглянулась в темноту. — В жизни такого не видела, но это явно что-то вроде шабаша. Тринадцать мужчин стояли полукругом вокруг костра, разложенного у каменного алтаря, на котором лежал сломанный крест. Большинство из них, судя по одежде и украшениям, вожди диких племен. А другие, похоже, с севера… Старые все, старые, и на лицах такое зло, что крылья едва не отказались мне служить, и я чуть не упала наземь. А за кругом света, так, что я их едва различала, стояли чудовища. Ох, как я рада, что их скрывала тьма — даже то, что я разглядела, будет преследовать меня по ночам. Эти тринадцать не сводили глаз с алтаря, а на алтаре истекало кровью… — она проглотила слюну и с усилием закончила, — человеческое дитя. И на вершине алтаря сгущался мрак, похожий очертаниями на человеческую фигуру, но ростом гораздо выше человека… Я улетела. Это было с час назад. Я не могла спуститься на землю, к вам, пока холодные ветры не унесли с собой часть моего ужаса…

Она упала на колени и закрыла лицо руками. Сарах склонился к ней, но девушка оттолкнула его. Подошел Гуги, положил ладони ей на плечо, взял ее за руку. Алианора прижалась к нему. Дыхание со свистом вырвалось из ее груди.