Три сердца и три льва

Это был огромный тигр, фунтов пятьсот, не меньше. В глазах его тлел огонь, а в пасти сверкали громадные клыки. Он занес когтистую лапу, способную переломить мой хребет. Я кинулся вперед, укусил его и отскочил, прежде чем он успел ударить. Частью своего сознания я слышал, как враги ломились через подлесок, пытаясь отыскать меня.

Тигр прыгнул. Я уклонился и бросился к ближайшим зарослям. Возможно, я сумею пробраться там, где он не сумеет…

Он несся между деревьями за мной, ревя в бешенстве.

Я увидел узкую щель между двумя гигантскими дубами, слишком маленькую для него щель, и кинулся туда. За те полсекунды, что я протискивался, он догнал меня. В голове взорвались и потухли огни…

Глава 4

Я находился вне времени и пространства. Само мое тело отделилось от меня, – а может, это я отделился от тела…

Как я мог осознать бесконечную темноту и холод этой пустоты, коль скоро у меня не было соответствующих понятий?

Как я мог испытывать отчаяние, коль скоро был не чем иным, как точкой, затерявшейся в пространстве и времени?

Нет, даже не так. Ибо здесь не было ничего. Ничего, что можно было бы осознать. Ничего, что можно было бы любить, ненавидеть или бояться. Ничего, о чем можно было бы хоть как-то поведать словами. Мертвец ощущал бы себя менее одиноким, ибо единственное, что существовало во всей Вселенной, – я и мое отчаяние.

Но в то же время, или на квадриллион лет позже, или и то и другое вместе – ко мне пришло что-то еще.

На меня глядел Демиург. Беспомощный, практически ничего не понимающий, я мог лишь прикоснуться к его сознанию. Такому бесконечному, что не оставалось места даже надежде. Я вращался в бурных течениях его мыслей, слишком чужих, слишком огромных и непонятных, чтобы надеяться на спасение. Будто слышал урывками рев Ледовитого океана, в котором тонул…

Опасность. Этот и те двое. Определенно, они могут быть крайне опасны. Не в данный момент, когда они всего лишь способствуют уничтожению плана. Великий план, в котором эта война – всего лишь первая страница… что-то в них предостерегает, пусть и слабо, об опасности…

Если бы только я мог более ясно видеть во времени!..

Их нужно устранить, уничтожить. Необходимо что-то предпринять до того, как возникнут и возрастут их потенциальные возможности. Но сейчас я еще ничего не могу. Может быть, как это случается на войне, их убьют. Если нет, мне следует запомнить их и попробовать сделать что-нибудь позднее. Сейчас у меня слишком много иных дел, я должен сохранить семена, насаженные мною в этом мире. Вражеские птицы летят во множестве на мои поля… голодные стаи. И с ними орлы, охраняющие птиц со все возрастающей дикой яростью. Вы попадетесь еще, птицы, в мои ловушки… и Тот, кто выпустил вас!

Так велика была под конец сила его ярости, что я оказался выброшенным на свободу…

Глава 5

Я открыл глаза. И какое-то время чувствовал лишь ужас. Меня спасла физическая боль. Она прогнала мысли об уже полузабытых кошмарах прочь, в обычное их обиталище. Теперь мне просто казалось, что после удара я какое-то время пробыл в бреду.

Человекозверь – в своей звериной ипостаси – не настолько неуязвим, как полагает большинство людей. Кроме таких штучек, как серебро, которое является биохимическим ядом для процессов метаболизма оборотня, нас может убить повреждение жизненно важного органа. И ампутированные конечности тоже не восстанавливаются – если, конечно, поблизости не окажется хирурга, который пришьет ампутированное обратно до того, как отомрут клетки.

Мы, однако, крепкая порода. Вероятно, я получил удар, который сломал мне шею. Однако спинной мозг не был безвозвратно поврежден, и все заживало с обычной для оборотня скоростью.

Беда была в том, что они взяли и тут же превратили меня в человека с помощью моего же собственного фонарика – до того, как повреждения зажили. Я попытался встать, но мне это не удалось. Меня вырвало.

– Вставай!

Меня пнули под ребра.

Шатаясь, я поднялся. Все мое снаряжение тут же убрали подальше, в том числе и фонарик. Несколько человек держали меня под прицелом своих ружей. Рядом стоял человек-тигр. В своем человеческом обличье он достигал почти семи футов роста и был чудовищно толст. В глазах мутилось от боли, но я все же разглядел на нем знаки различия эмира. В те времена это было скорее воинское звание, чем титул, но, как бы то ни было, он был весьма важной персоной.

– Пойдемте, – сказал эмир и пошел впереди, а я – подталкиваемый – следом.

Я увидел ковры в небе, услышал вой их оборотней, рыщущих в поисках других американцев. Но меня слишком шатало, чтобы заботиться еще и об этом.

Мы вошли в город, направляясь к центру. Тротуары глухо звучали под нашими сапогами. Тролльбург был город небольшой. Возможно, некогда в нем насчитывалось тысяч пять населения. Улицы в большинстве были пусты.