Три сердца и три льва

Ну я-то добровольцем не вызывался. Меня им попросту назначили. В армии, да еще во время такой войны, как нынешняя, согласия особо не спрашивали. Когда Сарацинский Халифат напал на нас, я был актером средней руки в Голливуде. Мне бы очень хотелось вернуться к прежнему занятию, но сперва нужно было покончить с войной.

– Как видите, мы потеснили их, – продолжил генерал, – и все оккупированные страны встрепенулись и готовятся поднять восстание, как только получат шанс выиграть битву. Британия помогает в организации и вооружении подполья, а сама тем временем собирается форсировать Ла-Манш. Русские готовят наступление с севера. Мы же должны нанести врагу решительный удар, взломать линию фронта и погнать их. Это послужит сигналом. Если мы добьемся успеха, то с войной будет покончено еще в этом году. В противном случае она может растянуться года на три.

Я это знал. Вся армия это знала. Официально пока ни слова не сообщалось, но люди каким-то образом чувствуют, когда предстоит большое наступление.

Генерал неуклюже прочертил пальцем по карте:

– Девятый броневой дивизион – здесь, Двенадцатый метательный – здесь. Саламандры – тут, где, как мы знаем, сарацины сконцентрировали своих огнедышащих. Моряки готовы высадиться на побережье и захватить достаточно кракенов. Один удар – и мы их погоним.

Майор засопел в бороду и мрачно уставился в круглый кристалл. Шар был мутный и темный. Враг создавал такие помехи для наших кристаллов, что их просто невозможно было использовать. Мы, естественно, отвечали тем же. Капитан Грейлок нетерпеливо постучала по столу безукоризненно наманикюренным ногтем. Она была такая чистенькая и красивая, что я решил отказаться от мысли понравиться ей. Во всяком случае, сейчас, когда мой подбородок покрыт трехдневной щетиной.

– Но, по-видимому, вас что-то беспокоит, сэр, – отважился вмешаться я.

– Верно, будь оно проклято! – рявкнул Ванбрух. – Тролльбург.

Я кивнул. Сарацины до сих пор удерживали этот город – ключ к позиции, оседлавший шоссе номер двадцать и охраняющий подступы к Салему и Портленду.

– Мне кажется, мы предлагали захватить Тролльбург, сэр, – пробормотал я.

Ванбрух нахмурился.

– Это должна сделать Сорок пятая, – проворчал он. – Если мы опростоволосимся, приятель, враги сделают вылазку, отрежут Девятый и сорвут всю операцию. Кроме того, майор Харриган и капитан Грейлок из Четырнадцатого доложили мне, что у гарнизона в Тролльбурге есть ифрит.

Я присвистнул. Озноб пополз вдоль позвоночника. Халифат, не задумываясь, прибегал к использованию сверхъестественных сил в войне (в частности, поэтому остальной мусульманский мир относился к сарацинам как к еретикам и ненавидел их не меньше, чем мы). Я бы никогда не подумал, что они зайдут так далеко, что решатся сломать печать Соломона. Вышедший из повиновения ифрит может причинить невообразимые разрушения.

– Надеюсь, у них он только один… – прошептал я.

– Один. – У Грейлок был низкий голос, который мог бы казаться приятным, если бы она не говорила так отрывисто. – Они прочесали все Красное море, надеясь найти вторую бутыль Соломона. Но, кажется, эта – последняя.

– Все равно плохо, – сказал я. Усилие, которое потребовалось, чтобы голос звучал ровно, помогло мне успокоиться. – Как вы это узнали?

– Мы из Четырнадцатого, – зачем-то сообщила Грейлок.

Но на самом деле ее кавалерийский значок вызвал у меня удивление. Единственные новобранцы, которые годятся на то, чтобы разъезжать на единорогах, – это унылые школьные учительницы (и им подобные).[50]

– Я просто офицер связи, – торопливо сказал майор Харриган. – Лично я езжу на метле…

Я усмехнулся. Ни одному американскому мужику (если только он не член какого-нибудь святого ордена) не захотелось бы сознаться, что его посчитали способным справиться с единорогом.

Майор свирепо посмотрел на меня и залился краской.

Грейлок продолжала, будто диктуя. Она говорила по-прежнему резко, хотя тон ее голоса несколько изменился.

– Нам повезло, что мы взяли в плен бим-баши штурмового отряда. Я допросила его.

– Эти благородные с-с… сыны пустыни умеют держать язык за зубами, – заметил я. Время от времени я сомневался в Женевской конвенции, но мне бы не понравилась идея нарушить ее окончательно, даже если неприятель на этот счет не стесняется.

– О, мы прибегали к жестоким мерам, – сказала Грейлок. – Мы поселили его в очень хороших условиях и прекрасно кормили. Но в то мгновение, когда кусок оказывался в его глотке, я превращала еду в свинину. Он сломался очень быстро. Выложил все, что знал.

Я громко расхохотался. Даже Ванбрух захихикал. Но она продолжала сидеть с невозмутимым видом. Трансформация органики – это всего лишь перетасовка молекул. Атомы не изменяются, так что риска получить дозу облучения нет. Но, конечно, трансформация требует хороших знаний в области химии.