Три сердца и три льва

Так Вальгард сделался хозяином Эльфхьюка. Тролли рыскали по округе, выискивали уцелевших эльфов, травили их собаками, сжигали живьем в домах. Некоторых Вальгард щадил – бросал в темницы или обращал в рабов, но большинство полегло под мечами и дубинами троллей. Все женщины доставались воинам: Вальгарду не был нужен никто, кроме Лии.

С юга приходили хорошие вести. Иллреде захватил эльфийские земли Валланда и Фландрии. На севере эльфы затаились в глухих лесах, но смерть неумолимо надвигалась на них. В скором будущем тролли должны были достигнуть крепости, где отсиживался король эльфов.

Люди замечали, что происходит что-то необычное: горели по ночам в чистом поле костры, возникали на мгновение из мрака диковинные тени, ветры доносили откуда-то лязг клинков и протяжные стоны. Волшебство воюющих причинило множество бед: начался падеж скота, погиб на корню урожай, на семьи обрушились несчастья. Порой взгляду охотника открывалась пустошь, по которой словно промчалось стадо взбесившихся коров; воронье терзало едва различимые тела, в которых не было ничего человеческого. Люди запирались на все засовы, клали на пороги железо, взывали к многочисленным богам.

Со временем Вальгард стал все реже и реже покидать Эльфхьюк. Его власть простиралась от Оркнеев до Корнуолла, но покоя он не ведал. Эльфы, которым удалось-таки выжить, постоянно изводили его. Они нападали из засады на троллей, подсыпали яд в кушанья и напитки, калечили лошадей, портили оружие и доспехи, насылали вьюги и бураны. Берсерку чудилось иногда, будто против него восстала сама английская земля.

Пускай тролли владычествовали над Англией – никогда еще Вальгард не поджидал весну с таким нетерпением.

Глава 18

Скафлок и Фреда нашли себе приют на побережье, далеко к северу от эльфийских холмов. Они устроились в пещере, что проникала глубоко внутрь прибрежного утеса. За скалами тянулся к югу лес, а на севере виднелись нагорья, у подножия которых раскинулись бескрайние пустоши. В этой глухомани не встретить было ни людей, ни обитателей Волшебной страны.

Скафлок редко отваживался колдовать из опасения, что тролли почуют его ворожбу, но много охотился в обличье волка, выдры или орла, попеременно надевая шкуры, которые захватила из Эльфхьюка Фреда. Однажды он все же сотворил заклинание и превратил морскую воду в пенный эль. Зима выдалась суровой – Англия не помнила таких холодов со времен Великого Льда, – а потому им сперва пришлось несладко.

В пещере было сыро и холодно, завывал у входа ветер, а внизу грохотал прибой. Но, вернувшись с первой, долгой и утомительной охоты, Скафлок просто обомлел.

В сложенном из камней очаге весело потрескивало пламя. Дым выходил наружу по сплетенной из ивовых прутьев и обмотанной шкурами трубе. Шкуры устилали пол, укрывали стены, одна висела у входа, преграждая доступ ветру. Лошади привязаны были в дальнем конце пещеры; они жевали сено, в которое Скафлок обратил водоросли. Начищенное оружие ярко сверкало. Рукояти клинков, древки копий и стрел украшали алые гроздья рябины.

Фреда сидела на корточках у огня. Она жарила мясо. Скафлок замер, сердце его забилось. На девушке была лишь короткая туника, которая подчеркивала плавные изгибы стройного тела. Юноше показалось, будто он видит птицу, что вот-вот расправит крылья и взлетит.

Фреда заметила его, подняла голову, откинула со лба спутанные рыжие волосы. На ее раскрасневшемся лице чернели пятна сажи, взгляд больших серых глаз выражал радость. Он обнял ее, и она прижалась к его груди.

– Откуда все это, милая? – спросил он с удивлением.

Она засмеялась:

– Я не медведь и не мужчина, чтобы спать на куче прошлогодних листьев. Шкуры у нас были, а прутья и ягоды отыскались в лесу. Ну что, получится из меня хозяйка? – Голос ее сорвался, она вздрогнула. – Тебя так долго не было. Время тащилось еле-еле, и мне надо было чем-то занять себя, а то дурные мысли не давали уснуть.

Его руки задрожали.

– Тебе тут не место. Жизнь изгнанника тяжела и опасна. Надо отвести тебя к людям, ты переждешь у них, пока не кончится война.

– Нет, ни за что! – Она схватила его за уши и притянула к себе. Их губы соприкоснулись. Смеясь и рыдая одновременно, она проговорила: – Я же обещала не покидать тебя. Нет, Скафлок, от меня не так-то легко избавиться.

– Знаешь, – признался он, – я не представляю, как буду жить без тебя. Ты – моя единственная отрада.

– Тогда не оставляй меня одну.

– Но мне нужно охотиться, милая.

– Возьми меня с собой. – Она показала на жареное мясо и шкуры на полу. – Видишь, я кое-что умею.

– Да уж, – расхохотался он, потом прибавил серьезно: – Я охочусь не только на зверей, Фреда.

– Ну и что? – Лицо ее посуровело. – Или мне некому мстить?

Он наклонился, чтобы снова поцеловать ее, – так нагибает голову скопа, когда гонится за добычей.

– Орм мог бы гордиться такой дочерью! – воскликнул он.

Она провела пальцами по его щеке:

– Ты не знаешь своего отца?

– Нет. – Он поежился, припомнив слова Тюра. – Нет.

Фреда улыбнулась: