Читаем Три революции полностью

Резюмируя сказанное в первых главах, можно заключить, что формационный подход в применении к революциям 1905-1917 годов хоть и дает большой материал для анализа, но не позволяет сделать окончательных, однозначных выводов о событиях вековой давности. Но использовать его необходимо – ведь принципами, заложенными в марксистком анализе, пользовались сами революционеры.

С другой стороны попытка выделить основной вопрос революции и рассмотреть события в свете его разрешения, показывает нам непрерывность революционного процесса, зародившегося во второй половине XIX века и пришедшего к своему логическому завершению лишь в 30-е годы XX века. Что позволяет по-новому взглянуть на весь революционный период – не исключая и «эпоху сталинизма».

В совмещении этих подходов нет принципиального противоречия. Догматическое следование классовому подходу или, напротив, полный отказ от него еще ни одного исследователя или политика до добра не доводили.

Примечания:

[1] см. Коток, В.Ф. «В.И.Ленин и наказы избирателей». Советское государство и право. -1963. - № 4. - С. 17 – 28.

[2] В.И.Ленин, ПСС, т.32 стр. 161, цит по эл. версии http://vilenin.eu/t32

[3] Эдвард Карр «История Советской России». М.: Прогресс, 1990.

<p>3. Зарождение марксизма в России</p>

Немецкие экземпляры «Капитала» попали в Россию в конце 60-х годов XIX века. На протяжении нескольких лет в периодике публиковались выдержки из работ Маркса, шло их обсуждение.

В 1872 году в России легально вышел русский перевод первого тома «Капитала». С этим изданием связана необычная история. Цензоры, ознакомившись с переводом, отметили, что автор – явный сторонник социализма, но печать книги разрешили, так как «из-за трудности изложения ее никто не прочтет». Под запрет попал лишь портрет Маркса - его публикацию, по мнению цензоров, «можно было бы принять за выражение особенного уважения к личности автора». [1]

Публикация русского перевода «Капитала» имела широкий резонанс. Пресса откликнулась на выход работы, рецензии появились в газетах «Новое время», «Санкт-Петербургские ведомости» и т.д. Текст, опубликованный в «Новом времени», подчеркивал значение «Капитала» не только для занимающихся экономической теорией, но и для всякого образованного русского человека. [2]

Начиналась эпоха марксизма в царской России. Масштаб ее трудно недооценить. Интерес к работам немецкого философа охватил образованное общество – от правых до левых, от религиозных кругов до светских.

Доктор философских наук, историк философии В.Ф.Пустарнаков приводит ряд интереснейших фактов. Так, журнал «Православное обозрение» характеризовал Маркса как самого известного ученого – представителя социализма в Германии, а его «Капитал» как замечательное, но сугубо научное сочинение, переполненное абстракциями, похожими на математический трактат, весьма утомительный в чтении. [3]

Князь А.И.Васильчиков, «консервативный романтик славянофильской разновидности» [4], вовсеуслышанье заявлял: «Исходные мои положения заимствованы прямо из заявлений так называемых социальных демократов».

Наконец, о марксизме иногда желали узнать на самом верху. Например, министр финансов С.Ю.Витте излагал в курсе лекций, которые читал великому князю Михаилу Александровичу, исследования Карла Маркса.

Если «диалектике мы учились не по Гегелю», то точно так же либерализму Россия учились не по Миллю, а по Марксу. «Зарождающийся русский либерализм в лице Анненкова и Боткина идет на идейные контакты с Марксом, несмотря на то, что позиция последнего достаточно определилась как очень далекая от либерализма» [5]. «Влияние идей Маркса на Анненкова и Боткина – это первые страницы истории становящегося российского либерализма, на последних страницах которого в конце XIX в. окажется «легальный марксизм».

О том же, с несколько другой точки зрения, пишет британский советолог Эдвард Карр: «Быстрое распространение марксизма среди русских интеллигентов того времени было обусловлено интенсивным развитием русской промышленности и отсутствием буржуазной традиции или буржуазной политической философии, которые в России могли бы играть роль западного либерализма». [6]

В России до отмены Крепостного права просто не возникало необходимости в развитой экономической теории. В России конца XIX века, с приходом капиталистических отношений и развитием крупной промышленности, возникла острая потребность в инструментах для анализа происходящих процессов. Одним из основных таких инструментов стал марксизм.

Свою роль отводило ему и царское правительство. Видя в работах Маркса строгую социально-экономическую теорию, оно противопоставляло марксизм идеализму народников (и небезуспешно), представляя учение Маркса поступательным эволюционным процессом, исключающим революции. Именно этим во многом объяснялась удивительная лояльность царской цензуры, которая, по сути, на многие годы опередила "ересь экономизма" в РСДРП. Хотя, возможно, сама эта ересь вытекала из ранних "официальных" установок в отношении марксизма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное