Три ПВ

— Жаль, что вы не хотите идти на контакт, — сказал майор. — Лейтенант, вызовите дежурного.

Молодой милиционер потянулся рукой под стол и, похоже, нажал там на кнопку. Вскоре дверь распахнулась и в кабинет заглянула пара крепких милиционеров. Младший офицер снял с меня датчики, майор едва заметно обозначил кивок в мою сторону и произнёс:

— В обезьянник его.

Рядовые милиционеры отобрали у меня трость и пакет с вещами. Пока один мне завернул руки за спину, второй общался с майором. Закончив выяснять мою подноготную, милиционеры повели меня в сторону камер. Перед тем, как запихнуть за решётку, меня тщательно обыскали, отняли ремень и шнурки. Вскоре я оказался в камере, в которой находилось двое бомжей в грязных потрёпанных вещах, от них исходило жуткое, тошнотворное амбре. Тут стояли две двухъярусные кровати. Один из заключённых, пожилой мужчина примерно пятидесяти лет с короткими седыми волосами и одутловатым лицом, лежал на первом ярусе левых нар, второй, лет сорока, с большой и неопрятной бородой чёрного цвета сидел на правых нарах. От него исходил более неприятный запах, к аромату свалки примешивались нотки сивухи, опухшие щёки и мешки под глазами не прибавляли его внешности привлекательности.

— Это… — повернулся сидевший бомж к милиционеру. — Этого товарища… Что с ним случилось? Зачем его к нам?

— Он просто не хочет признаваться, кто его подстрелил, — ответил милиционер.

— Странные дела… — протянул бомж.

Дверь камеры закрылась, а я задумался над тем, насколько глупой была идея пойти в местную милицию. Обрадовался перспективам, которые расписал непонятный тип, то ли из КГБ, то ли просто обычный человек. Жить в новом мире, спокойно работать, получить квартиру — всего-то и надо, что руководить папуасами… Размечтался! Следить за неграми мне не привыкать, одно время натаскивал в далёких странах аборигенов в качестве военного советника, там явно сложностей побольше, чем руководить рабочими. В итоге мечта рассыпалась о скалы реальности. Я ничего не скажу больше озвученной легенды, милиционеры мне не поверят, в итоге отправят вместе с бомжами в Африку. А там… Кто его знает, каково там живётся ссыльным? А мой рюкзак останется тут, добраться до него, чтобы свалить в другой мир, окажется непосильной задачей.

Что же делать? Бежать? В принципе, это реально, сейчас я здоров, до тайника добираться недалеко, а милиционеры не похожи на профессиональных боевиков. Возможно, придётся уходить с шумом и немного пострелять, но это не пугает. Хотя словить шальную пулю в недавно залеченный организм будет неприятно.

Или стоит подождать? Вдруг отпустят на свободу… Хм… Сомнительно.

— Эй, — обратился ко мне сидящий на шконке бомж. — Тебя как звать?

— Александр. — Сел я рядом, хотя запах от индивидуума был жуткий, но в ногах правды нет.

— О! — обрадованно протянул он. — Значит, мы тёзки! Я тоже Санёк. А чего тебя сюда?

— Инсульт был, память потерял, после больницы хотел документы восстановить. Товарищи из органов решили, что я вру.

— Я тебя научу, как быть, — начал Саша.

— Спасибо, не стоит.

— Да ты чего? Не думай, я опытный. Тебе же мент сказал, всего-то и надо, что рассказать, кто ранил. Расскажешь, и тебя отпустят. Кстати, из чего стреляли?

— Извините, но я действительно потерял память.

— Это ты зря, — покачал головой Саша. — Мы тут свои, менты далеко, так что мог бы не прикидываться. А то ведь тебя запросто вышлют вместе с нами в зарубежную колонию. Нет бумажки — ты букашка. Человек второго сорта. Вот признался бы следователю, тогда бы тебя отпустили, а так только зря время теряешь.

— Извините, Саша. Мне предстоит провести тут пятнадцать суток, хотелось бы провести их в тишине и спокойствии. Я буду на верхней шконке, прошу вас не шуметь.

Ох… Тяжело находиться в душной и вонючей камере. Особенно если сосед явный подсадной. Этот Саша всё заливал мне в уши слезливую историю собственного заключения по ошибке, пытался вывести на откровенность. Пришлось терпеть и меньше трепаться языком, но признаюсь, автомата сильно не хватало. А лучше ещё несколько наступательных гранат. К вечеру я готов был придушить этого бомжа и к чёртовой матери разнести всё отделение.

А уж каких ужасов нагнал сокамерник по поводу ссылки. Мол, вышлют меня далеко в Африку в недавно завоёванное карликовое государство, где заставят с утра до ночи за пайку поднимать инфраструктуру: строить дома и дороги. Почти что тюремный режим с проживанием в бараке, кругом обозлённые чернокожие аборигены, которых всячески притесняют, а срывают они свою злость на ссыльных. Из-за этого многие ссыльные долго не живут. И сбежать оттуда некуда, кругом пустыня и злые бедуины.