Три последних самодержца

Агентурными сведениями положительно установлено, что задержанием 6 бомб предупреждено покушение на министра путей, — к его проезду изготовлялись. Кроме захваченных, изготовить не успели. Весьма важен был момент обнаружения. Все почти бомбы при уничтожении дали сильнейшие взрывы. Запоздавший обыск у заготовителей бомб не дал фактических улик. Упомянутый телеграммой № 231 слесарь Руш убит по ошибочному подозрению — указанию жандармам местонахождения бомб. Министр благополучно проследовал сегодня в Ташкент. Ссылаясь на донесение мое 12/14 марта № 120, ходатайствую о вознаграждении сотрудника Андрея Петрова, обнаружившего это готовившееся покушение и дающего постоянно столь ценные и своевременные указания».

Гр. Апраксин, которого сделали вице-губернатором в Воронеже, сказал Столыпину, что должен ему сказать, что он монархических убеждений и им не изменит. На это Столыпин ему ответил: «Убеждения ваши мне известны, но в Воронеже вам не придется заниматься политикой».

Сегодня разбирали Вирена (гл. командира Черноморского флота). Говорили, что он мелочный, что сидит постоянно взаперти и разбирает прошения на свое имя.

16 октября.

Шаховской («Русское собрание») очень озабочен вопросом, кому попадут теперь в руки «Моск. Ведомости». По этому поводу он ездил к Столыпину с запиской от «Русского собрания», чтобы эту газету передали «Собранию», которое отыщет надлежащего заместителя Грингмуту. Шаховской вынес убеждение со слов Столыпина, что Совет министров решил сделать «Моск. Ведомости» беспартийной газетой, что якобы «Моск. ведомости» будут теперь коммерческим предприятием. Сегодня был у Шаховского Карцев, который пишет в «Спб. Ведомостях», сказал ему Карцев, что писал Кауфману, своему товарищу по лицею, чтобы ему отдали «Моск. ведомости». Показал Карцев Шаховскому ответ Кауфмана, который начинается так: «Я и Столыпин давно установили взгляд, что в России должна устроиться германская конституция». В письме высказывается, что прошение Карцева принимается сочувственно. Шаховской находит, что Карцев к этому делу непригоден, и теперь от «Русского собрания» идет к Столыпину заявление, чтобы «Моск. Ведомости» передать Назаревскому.

18 октября.

Был генерал Леневич. Говорил, что обидно, что Петербург помешал русским войскам победить японцев, что он неоднократно беседовал по этому поводу с государем, который ему каждый раз говорил, что не может себе простить, что заключил мир с японцами. Леневич говорит, что это Витте здесь орудовал, что его даже не спросили, может ли он быть уверен в победе. Сказал, что ему писали все время из Петербурга, чтобы он отступил от занятой им позиции, а он отвечал, что довольно отступал Куропаткин, и не отступил.

21 октября.

Был Марков, новый член Думы. Причисляет себя к правым октябристам. Высказывал свое profession de foi (Символ веры (франц.).), что в оппозицию к правительству не станет, но если попадет в бюджетную комиссию, то не с кафедры, а из комиссии сделает запрос личный Столыпину — знает ли царь про те 90 ассигновок крупных цифр, начиная с 300 тыс., которые помещаются в бюджете, которые пишутся без указания, куда расходуются, только над каждой цифрой надписано: «с ведома государя императора», — а Марков уверен, что царь эти суммы совсем не ведает, что эти деньги употреблялись раньше Витте для подкупа нужных и опасных ему людей.

Говорили нам сегодня, что Извольский мечтает получить место посла в Париже, так как жена его скучает в Петербурге.

23 октября.

Н. Путятин говорил, что назначение немца гр. Ферзена главным морским представителем во Владивосток — крупная ошибка; жена его заядлая полька, и ни муж, ни жена русских не терпят. Его помощник, Гиляс, — тоже неудачный выбор. Эта личность, бывши назначен командиром на «Очаков», так возбудила против себя всю команду «Очакова» дерзким и резким обращением, что пришла такая минута, что этот Гиляс должен был потихоньку бежать с «Очакова», оставил судно без командира, — и тогда явился на «Очаков» пресловутый лейтенант Шмидт, который произвел возмущение на «Очакове».

Был сегодня Бартенев, про которого писал Щербатов, что желательно, чтобы ему были отданы «Моск. ведомости». Видна в этом Бартеневе самонадеянность. Про Пуришкевича он отзывался неодобрительно, привел слова своего отца («Русский архив»), что у Пуришкевича «нет в ногах свинца».

26 октября.