Три певца своей жизни (Казанова, Стендаль, Толстой)

Цвейг Стефан Три певца своей жизни (Казанова, Стендаль, Толстой)

СТЕФАН ЦВЕЙГ

Три певца своей жизни:

Казанова. Стендаль. Толстой

Перевод с немецкого

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ СТЕФАНА ЦВЕЙГА к русскому изданию

ПРЕДИСЛОВИЕ

КАЗАНОВА. Перевод П. С. Бернштейн

Портрет юного Казановы

Авантюристы

Образование и одаренность

Философия легкомыслия

Homo eroticus

Годы во мраке

Портрет Казановы в старости

Гений самоизображения

СТЕНДАЛЬ. Перевод В. А. Зоргенфрея

Лживость и правдолюбие

Портрет

Кинолента его жизни

"Я" и вселенная

Художник

De voluptate psychologica

Автопортрет

Стендаль в современности

ЛЕВ ТОЛСТОЙ. Перевод П. С. Бернштейн под редакцией Б. М. Эйхенбаума

Прелюдия

Портрет

Жизненная сила и ее сопротивляемость

Художник

Самоизображение

Кризис и преображение

Искусственный христианин

Учение и его несостоятельность

Борьба за осуществление

День из жизни Толстого

Решение и просветление

Побег к Богу

Финал

КОММЕНТАРИИ

ПРЕДИСЛОВИЕ СТЕФАНА ЦВЕЙГА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ *

Нежданная радость для меня, что, будучи приглашен на торжества в память Льва Толстого, я могу написать эти строки в Москве. В этом этюде и в другом - противопоставляемом ему - этюде о Достоевском ** я попытался изобразить русский гений в двух его проявлениях. Мне думалось, что ценой долголетнего изучения и долголетней любви я приобрел на это право. Здесь, в самой России, работа, предпринятая в Европе без знакомства с русским языком, кажется мне дерзкой затеей. За эти несколько дней у меня набралось много отдельных впечатлений: будь они пережиты раньше, они могли бы с пользою сказаться в свое время на моем изложении. Но оправдывает меня все же то обстоятельство, что за границей эти два очерка немало повысили восхищение перед обоими русскими гениями и интерес к ним. Я знаю, что тому послужила истинная любовь, а всякое служение духовного порядка, так или иначе, плодотворно.

* Имеется в виду издание шестого тома Собрания сочинений С. Цвейга на русском языке, в которое под названием "Три певца своей жизни" вошли эссе о Казанове, Стендале и Толстом. - Ред.

** Этюд о Достоевском С. Цвейг поместил в книгу "Три мастера. Бальзак. Диккенс. Достоевский". - Ред.

Я не отваживаюсь истолковывать России великих ее писателей, но все-таки интересно, может статься, узнать, каким именно образом и как страстно, а прежде всего - как любовно боремся мы с русским духом и какими из-за нашего рубежа представляются нам, европейцам, ваши великие художники.

Как утверждают мои друзья, в этом издании - единственно авторизованном - слово мое передано точно, и у меня создается чувство, будто я сам беседую с русским читателем и говорю, как важно, как необходимо стало для всего нашего духовного развития, для познания нами природы чувств вступать в общение с русским духом.

Москва

14 сентября 1928

ПРЕДИСЛОВИЕ

The proper study of mankind is man

Pope *

В ряду изображений "Строители мира", в котором я пытаюсь пояснить творческие устремления духа самыми яркими типами, а типы, в свою очередь, образами, этот том противопоставляется двум другим и дополняет их. В "Борьбе с демоном" показаны Гёльдерлин, Клейст и Ницше как три различных воплощения гонимой демоном трагической душевной природы, переступающей в борьбе с беспредельным границы, положенные как ей самой, так и реальному миру. "Три мастера" показывают Бальзака, Диккенса и Достоевского как типы мировых эпических изобразителей, создавших в космосе своих романов вторую действительность наряду с существующей. Путь "Трех певцов своей жизни" ведет не в беспредельный мир, как у первых, и не в реальный, как у вторых, а обратно - к собственному "я". Важнейшей задачей своего искусства они невольно считают не отражение макрокосма, то есть полноты существования, а демонстрирование перед миром микрокосма собственного "я": для них нет реальности более значительной, чем реальность их собственного существования. В то время как создающий мир поэт, extroverte **, как его называет психология, тс есть обращенный к миру, растворяет свое "я" в объективности произведения до полного исчезновения личности (совершеннее всех Шекспир - как человек, ставший мифом), субъективно чувствующий, introverte ***, обращенный к себе, сосредоточивает весь мир в своем "я" и становится прежде всего изобразителем своей собственной жизни. Какую бы форму он ни избрал - драму, эпос, лирику или автобиографию, - он всегда бессознательно в центр своего произведения ставит свое "я", в каждом изображении он прежде всего изображает себя. Задачей этого тома является попытка продемонстрировать на трех образах - Казановы, Стендаля и Толстого - этот тип поглощенного собой субъективного художника и характернейшую для него художественную форму - автобиографию.

* Отдельный человек - сжатый этюд всего человечества. Папа

** Обращенный вовне.

*** Обращенный внутрь.