Три нью-йоркских осени

Репортеры писали, что «сторожевые псы» считают свою службу у г-на Кеннеди не особенно тяжелой. Это президент без причуд. Правда, он любит управлять яхтой на море и плавать с гостями в бассейне Белого дома. Но в бассейн не пускают посторонних, а в море легко установить заслон. Когда президент ездит по стране, охране помогают специально натасканные парни из местной полиции, которые проверяют, не появились ли в отелях новые подозрительные служащие и не завели ли старые служащие знакомств с подозрительными людьми. Эти парни смотрят, все ли люки вдоль дороги опечатаны и не проник ли кто туда в засаду. Они проверяют, не расшатался ли крюк люстры над столом, за которым президент будет обедать, и нет ли где трещин в штукатурке на потолке.

Однажды в Милуоки некий весельчак, выпив для храбрости два стаканчика виски, вышел из толпы, собравшейся на улице, и, протягивая руку, направился к проезжавшей машине президента. Не успел он, однако, сделать и нескольких шагов, как четверо «сторожевых псов» выскочили на ходу из второй машины и сбили его на землю. Изрядно помятый и испуганный, он бормотал, что у него были лишь самые хорошие намерения. Местный судья счел возможным ограничиться наиболее мягким наказанием нарушителя спокойствия: он был оштрафован на 50 долларов.

И, вспоминая теперь все это, я снова думаю о выстрелах в Далласе. Нет, лишь в лучшем случае далласовская полиция нарушила долг; но трудно исключить предположение, что ее роль была гораздо более мрачной и преступной…

А теперь — об отголоске старого обычая, которым когда-то гордилась Америка.

Часть исторических комнат. Белого дома, отделенная от третьего этажа, где живет президент, доступна для осмотра. И вот однажды мистер Спрэйберри, скромный турист из Джорджии, был остановлен в дверях, и ему объявили, что он является миллионным посетителем Белого дома и что его, мистера Спрэй-берри, желает видеть мистер Джон Кеннеди.

Мистер Спрэйберри сказал, что с ним трое детей, которые являются миллион первым, миллион вторым и миллион третьим посетителями исторического места. Мистеру Спрэйберри велели подождать минуту, а затем сообщили, что президент готов его принять вместе с детьми и будет рад с ними познакомиться.

И мистер Спрэйберри прошел в кабинет, пожал президенту руку и получил от него фотографию с автографом. Дети тоже пожали руку, потом им было разрешено погладить собачку Пушинку, которую маленькая Каролина Кеннеди получила в подарок из Советского Союза. А Пушинка была прямым потомком знаменитой русской собачки, слетавшей в космос и вернувшейся обратно на Землю…

Но я сильно забежал вперед. Вернемся к выборам.

Восьмое ноября

Относительно моей скромной персоны написано письмо. Государственный департамент должен дать на него ответ.

В письме говорится, что г-н Кублицкий, советский писатель, имеет в Нью-Йорке ограниченный район передвижения. У него виза «Си-два». Не может ли, однако, государственный департамент в связи с советским национальным праздником разрешить 7 и 8 ноября текущего года г-ну Кублицкому свободное передвижение в пределах Манхэттена? Это позволило бы ему, в частности, навестить на праздник своего друга, нью-йоркского корреспондента газеты «Правда» г-на Стрельникова, проживающего на Семьдесят девятой улице, за пределами разрешенной г-ну Кублицкому зоны.

Письмо направлено заблаговременно. Ответа нет.

Я основательно приуныл. Мало того, что пропадает праздник. Без разрешения на передвижение по всему Манхэттену я не могу воспользоваться приглашением Информационного агентства США и принять участие в поездке иностранных корреспондентов по избирательным участкам, которую организует это агентство.

И вот радость, уже нечаянная: портье протягивает мне «месидж». Это всего лишь узкая лента бумаги, на которой дежурным записана телефонограмма. Меня извещают, что в связи с национальным праздником… Ура!

Не буду рассказывать, как мы встречали праздник и какое это счастье — оказаться среди своих и чувствовать слезы на глазах, когда бокалы сдвигает гост за Родину.

Следующий день, 8 ноября, был первым вторником после первого понедельника ноября високосного года — днем, который конституция США отводит президентским выборам.

С утра идем на Пятьдесят седьмую улицу, где у Информационного бюро открыт оффис для связи с иностранными корреспондентами.

В городе шумно, но не празднично. Закрыты некоторые банки и конторы. Закрыты все школы — школьники-бойскауты ходили по квартирам избирателей и напоминали о гражданском долге. До окончания выборов — с 6 утра до 9 вечера — закрыты бары, а в ресторанах подают только прохладительный «севен-ап», кока-колу, соки и минеральные воды. Магазины, напротив, не только торгуют, но и объявили очередную распродажу в честь выборов.

«Н-и-к-с-о-н», — старательно выписывает в небе самолет. «Никсон! Кеннеди! иксо… еннеди… и-и-и!» — мигом набивается в уши.