Три недели в настоящем

«Я знаю, ты уже пользовался часами и знаешь, как они работают. Но всё равно предупреждаю: НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, НЕ СНИМАЙ ЧАСЫ С РУКИ ДО ПОЛНОЙ ОТРАБОТКИ ПРОГРАММЫ! То есть, до возвращения.

Всё остальное обговорим. Жду тебя 24 сентября 2011 года.

Искренне твой

Виктор Александрович.»

Он так всегда заканчивал свои послания.

«Жду тебя 24 сентября 2011 года». Если не знать из-за чего сыр-бор, можно подумать, что письмо опоздало к адресату больше чем на шесть с половиной лет… Но мне самому идея встретиться с дядей Витей пришла буквально за минуту до прихода Лики. Значит, наша встреча уже состоялась? И я всё… буквально всё, изложил уже ему? У меня начал назревать каверзный вопрос для Анжелики…

Я поднял глаза от бумаги. Снова на кухне царила тишина. Но теперь на меня уставился ещё и Профессор. Он сидел за третьей стороной стола и выглядывал на меня из-за стоящего на столе чайника.

— Ну что, может всё-таки попьём чай? — мне надо было как-то отвлечь всеобщее внимание от своей персоны.

— Погоди, не заварился ещё. — сказал Димка.

Я повернулся к Лике. Тот к ней вопрос, ещё не до конца оформился, но и других вопросов было много. Поэтому я предпочёл, как мне показалось, начать с безобидного:

— Так… папа Витя сказал дать мне это именно сегодня?

— Да. — каким-то сдавленным голосом ответила она.

Я внимательно посмотрел на её лицо. И констатировал, что темы папы Вити лучше было не касаться вообще. Больная для девчонки тема. Лика повернула голову, как бы желая посмотреть в тёмное окно. И по щеке из заблестевших глаз скатилась слеза. Галантный Димка тут же схватил со стола салфетку и вложил ей в руку.

— Ладно, не будем об этом. — сказал я. — Давай Профессор уже свой чай!

И Дима со вздохом вынужден был начать разливать этот напиток богов по чашкам, впрочем, пробормотав ворчливо: «Торопится… Не заварился же ещё».

К чаю ничего у меня не было поэтому я достаточно бесцеремонно покромсал тупым ножом хлеб и этим же ножом открыл банку шпрот, нашедшуюся в холодильнике. Стол для бомжей или диких туристов! Для оправдания я сказал:

— Ты, Лика, наверное, ещё не ужинала?

Странно. Она улыбнулась мне сквозь слёзы и, молча, взяла предложенный «десерт». Никогда их не поймёшь, этих девчонок!

Димка из гордости от моего убогого яства отказался. Пришлось мне самому составить компанию своей «сестрёнке». Так мы и сидели. Профессор молчал. Мы с Ликой, пока ели, тоже.

Лика, время от времени, продолжала промокать глаза салфеткой. Но потом, когда чаепитие закончилось, она снова была спокойна, как каменный обелиск. У меня осталась только проблема, как после проводить её домой, пока ходит городской транспорт. Дорога дальняя, на другой конец города. Пока её мать не начала разыскивать своё чадо.

И я продолжал обдумывать, как бы выяснить интересующее меня. Наконец, что-то в голове щёлкнуло, прокрутились какие-то шестерёнки, и я спросил:

— Лика! Мы ведь встречались двадцать четвёртого сентября в две тысячи одиннадцатом году?

Я специально не стал упоминать дядьку, чтобы не ввести её в новый ступор.

— Ну… да! — помедлив, ясно произнесла она.

Я сам хорошо помнил этот день, от звонка, до звонка. Мне было шестнадцать, я был в возрасте Лики. С утра — школа, потом поход с одноклассниками по нашему районному «Бродвею» — улице Герцена. После, дружеский визит к заболевшему Тольке Третьяку. Там были я, Гарик, Дэдэ и Борька. Только банда. Правда, без девчонок. Половина остальных одноклассников по разным причинам отсеялась по дороге. А вечером был наш семейный отдых, я, папа, мама и телевизор, и далее сон… Было ещё много мелких нюансов, но ни один из них вообще не был связан с семьёй младших Егоровых и Ликой, в частности. Меня в тот день там быть просто не могло.

Значит у них был не тот «я», а другой, пришедший из будущего… Точнее, из уже, практически, настоящего… То есть, я сам, некоторое время спустя. Осознавать это казалось неестественным и диким…

Димка, ничего не понимающим взглядом следил за мной. Ну что я мог сейчас ему объяснить? У меня просто не было на это времени.

— Ладно! Сейчас делаем вот как… — и я объяснил, что пойду провожать Лику домой, а Димка должен ждать меня здесь. Нам надо было многое обсудить. Но о деле поговорим после. А для того, чтобы он не скучал, я сунул ему в руки обширную записку дяди Вити. И вместе с Ликой мы выскользнули в прихожую.

На улице был неприятный ветерок и Лика ёжилась от холода в своей лёгкой курточке. Мне пришлось на автобусной уже остановке встать сзади, обнять и прижать её к себе за плечи. Лика не вырывалась. После пяти минут ожидания на пустой автобусной остановке, я понял, что благоразумней будет вызвать такси. Пока я набирал и договаривался, Лика, защищаясь от ветра, прижималась ко мне с подветренной стороны.