Три недели с моим братом

На очередном приеме он снова заговорил об аутизме, на этот раз классифицируя его как умеренный. А на следующем приеме вернулся к диагнозу «общее расстройство психологического развития».

Иными словами, никто не знал, что с нашим сыном. Никто не мог сказать нам, что делать. Никто не мог сказать, что будет с Райаном. Никто не говорил нам ничего.

Кэт гораздо сильнее, чем я, переживала этот тяжелый период походов по врачам. Пока я работал, она водила Райана с одного обследования на другое. По вечерам, пока я писал книгу, она занималась детьми. Когда мне удавалось урвать немного свободного времени, я читал о детских нарушениях развития. Я прочел одну книгу, другую, третью… Через несколько месяцев я прочел уже около сорока книг, затрагивающих вопросы всевозможных нарушений развития, и пару сотен врачебных заключений, предписывающих различное лечение. Настала моя очередь пытаться разобраться в сложившейся ситуации, изучить неведомое и как-нибудь научиться понимать сына. Я искал то, что натолкнет меня на правильный ответ.

В конце августа Райану исполнялось три года. Последнее обследование показало исключительно малый, практически нулевой прогресс – теперь у Райана был уровень развития не четырнадцатимесячного ребенка, а пятнадцатимесячного.

В общем, после восьми месяцев хождения по врачам, после десятков тестов и обследований Райан еще сильнее отстал в развитии от своих сверстников. И он до сих пор не говорил.

* * *

Невзирая на все треволнения, я продолжал работать фармацевтическим представителем, а в июне сел за второй роман. Работая по вечерам и черпая вдохновение в борьбе моего отца с горем, я начал «Послание в бутылке». Работа над ним стала для меня отдушиной.

Все нелегкие месяцы 1996 года я часто общался с Микой. Лишь ему я доверял свои страхи, и он всегда меня выслушивал. В его жизни тоже происходили перемены – в апреле 1996 года он сообщил мне, что бросает работать риэлтером.

– Подумываю купить бизнес.

– Какой?

– Производство систем хранения для гардероба, гаража, дома и офиса.

– Ты в этом разбираешься?

– Ничуточки. Но владелец бизнеса пообещал меня научить.

– Рад за тебя.

– Вот только…

– Что?

– Займешь мне денег? Верну через несколько месяцев.

Он назвал сумму, и я согласился, почти не колеблясь.

– Спасибо. Как поживает Райан?

Мика единственный из всей семьи не забывал спрашивать о моем сыне.

* * *

В 1996 году было лишь две хороших новости. Дане в очередной раз сделали компьютерную томографию, по результатам которой признали сестру абсолютно здоровой. Помимо усталости – двухлетние близнецы способны вымотать кого угодно, – она пребывала в добром здравии.

Отец тоже наконец-то начал приходить в себя. Теперь он меньше говорил о Флейме и больше о женщине, с которой встречался. О работе тоже рассказывал – только там он был прежним, – а к лету даже начал прислушиваться к моим советам возобновить общение с родными.

– Они скучают по тебе и беспокоятся.

– Знаю. Я поговорю с ними, просто надо подготовиться.

Вряд ли нерешительность отца имела отношение к приступам его гнева – скорее всего, он боялся реакции близких на попытку примирения. В конце концов он отбросил колебания и позвонил своему брату. Позже я узнал от дяди Монти, что большую часть времени говорил отец, их разговор походил на монолог, иной раз бессвязный. Звонок взволновал дядю – он любил своего брата, скучал по нему и жаждал услышать его голос. Отцу следовало позвонить не только ради брата, но и ради себя самого. Со временем они стали общаться чаще.

Узнав о разговоре с дядей, я сказал отцу, что горжусь им. Это его растрогало.

– Я люблю тебя, папа, – прошептал я.

– Я тоже тебя люблю.

Через две недели отец позвонил мне и сказал:

– Я женюсь.

* * *

– Ник, она тебе понравится, – сказал Мика.

Я позвонил брату, чтобы узнать о женщине, на которой собрался жениться наш отец. Мика, в отличие от меня, ее видел.

– Папе с ней будет хорошо, – добавил он.

– Кажется, отец счастлив.

– Да. Он даже навестил Дану и близнецов.

– Это хорошо, – сказал я и, помолчав, добавил: – С тех пор, как умерла мама, прошло семь лет.

– Да. Жаль папу – я уже начал опасаться, что он так и не оправится от удара. Ты знаешь, что он позвонил дяде Монти?

– Да. Очень хорошо. Ему нужно общаться с родными. Как твой бизнес?

– Понемногу. Я работаю денно и нощно, продажи растут с каждым месяцем.

– Поздравляю.

– Я хочу сказать тебе еще кое-что, – после паузы произнес Мика.

– Что такое?

– Кажется, я встретил свою Кэти. Только ее зовут Кристина.

– Правда? Здорово!

– Она тебе обязательно понравится.

– Серьезное заявление.

– Так и есть.

– Ага. А что серьезнее – свадьба или Мика?

– Очень смешно.

Я удивился. Если он не хотел шутить над этим, то, похоже, ответ я уже знал.

– Рад за тебя. Жду не дождусь, когда ты нас познакомишь.

* * *

Через два дня после того, как отец сообщил мне о свадьбе, и за месяц до публикации «Дневника памяти» в мой дом приехала телевизионная группа из шоу «48 часов» канала «Си-би-эс».