Три мушкетера в Африке

– А вот что. Если один из нас пожертвует собой, остальные исчезнут без следа. Я отправлюсь на машине, а вы топайте своим ходом. Пока меня поймают да разберутся что к чему, полдня мы выиграем.

Мы растроганно уставились на него.

– Хопкинс!.. Сейчас я впервые узнал тебя по-настоящему, – высказался Альфонс Ничейный. – У тебя благородная душа!

– Факт, причем неоспоримый. А кроме того, я ничем не рискую, – ответил наш благородный друг.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Рядом с нами сейчас Тор, который служил в Оране под номером семьдесят один. Значит, я уж никак не могу быть рядовым номер семьдесят один из того же Оранского батальона. Кто посмеет наказать гражданское лицо лишь за то, что это самое лицо решило сменить обстановку и подалось из чудовищного ада Конго в более живописные места? Что я, воровал, грабил, мошенничал?

– Да! – ответили мы дружно.

– Ладно, ваша взяла… Но здешним властям это невдомек, да и все художества свои я творил не в качестве легионера, а будучи, так сказать, частным лицом.

Мы разбудили Ивонну, и через пять минут автомобиль рванул вперед.

Глава двенадцатая

1

Не успели мы выехать из города, как поднялась тревога. То ли лорд Джеффри прибыл с караваном верблюдов, то ли жандармы наконец протрезвели и по радио сообщили о случившемся.

За рулем сидел Хопкинс. Пригнувшись, он гнал машину на бешеной скорости, и нам удалось выбраться за пределы города.

После одного из поворотов взвизгнули тормоза, и автомобиль остановился.

– Вылезай, приехали! – сказал Хопкинс.

Наспех обменявшись рукопожатиями, мы выскочили из машины и бросились к придорожной канаве. Автомобиль унес нашего Друга в ночную тьму.

Мы торопливо шли по полям, по бездорожью. Минут через десять вдоль шоссе, оставшегося позади, промчались военные грузовики, процокали лошадиные копыта… Теперь все зависит от того, как далеко удастся уйти Хопкинсу.

Со стороны города послышался гудок, и темноту прорезали огни паровоза.

– Поезд идет через Атласские горы… – задумчиво произнес Альфонс Ничейный. – И прикатит в Марокко.

– Ну и что?

– Пошли…

Альфонс пустился бежать, но не в город, а к каменоломне, где в эту пору царит безлюдье: каторжники трудятся только днем, в убийственную жару. Иногда здесь останавливается товарный поезд, чтобы увезти выбранную породу. Есть и будка обходчика, который управляется с семафором и стрелками.

– Подождите здесь, – обратился Альфонс к Ивонне и бросил мне: – А ты следуй за мной.

Мы постучались к обходчику, затем, аккуратно связав его, посадили в угол. Перевели семафор на красный свет и выскочили наружу. Альфонс несколькими словами успокоил усталую и вконец измотанную Ивонну.

Конечно, по праву это было моей обязанностью, но не хотелось с ним спорить. Ждать пришлось добрых полчаса. Со стороны шоссе все выглядело спокойно. У Хопкинса было преимущество во времени, а позаимствованная нами машина была в отличном состоянии.

А вот и состав. Замедляет ход, затем, пыхтя, останавливается.

Машинист и кочегар высунулись из окошка, узнать, в чем дело, но мы не дали им опомниться. Вскочили на паровоз и нацелили на них револьверы.

– Трогай, да поживее!

Здесь, в Сахаре, злоумышленники шутить не любят, это хорошо известно машинисту и кочегару. Ивонне мы помогли взобраться по лесенке… Машинист перебирал рукоятки управления.

– Что вам нужно? – поинтересовался кочегар.

– Перебраться через перевал. Мы бежали из Конго!

– Так это вы?! – воскликнул машинист и велел кочегару: – Эй, парень! Поддай жару, чтоб всем чертям тошно стало! – Он с восхищением оглядывал нас, не переставая проворно крутить рукоятки, и поезд рванул вперед так стремительно, что оставалось опасаться, как бы он не сошел с рельсов.

– Ребята! – жал нам руки кочегар. – Каждый истинный француз сочувствует вам. Ну и отчаянный же вы народ!

– А теперь, вишь, и поезд захватили! Популярность – мощный союзник! Все простые люди сейчас на нашей стороне, рады помочь и тем самым приобщиться к нашей славе.

Ивонна сперва присела, а затем растянулась на куче угля и провалилась в сон.

Кочегар и машинист работали с такой сноровкой и проворством, что если бы поездам давали приз за скорость, то голубая лента океанских лайнеров украсила бы трубу локомотива. Нас угощали вином и домашними припасами. Вероятно, такой симпатией пользовались знаменитые разбойники давних времен, по той или иной причине полюбившиеся народу. Например, некий Робин Гуд, должно быть, чувствовал себя так же в обществе паровозной бригады своей эпохи.

На рассвете наш состав полз вверх по серпантину Атласских гор, а к утру мы уже достигли перевала.

Спали мы по очереди, несмотря на популярность не теряя бдительности.

Пополудни паровоз уже катил вниз, по северным отрогам гор. Если удастся проникнуть в Марокко, к де Сюрьену, – наше дело в шляпе.

– Стоп! – скомандовал Альфонс Ничейный. – Притормозите, чтобы мы могли соскочить!

Машинист сбавил ход, и мы спрыгнули. Ивонну Альфонс Ничейный держал на руках, она даже не проснулась.

Состав набрал скорость и скрылся вдали. Мы огляделись по сторонам. К склонам гор лепились деревушки, а там, на горизонте-Марокко!