Три мушкетера

- Будьте спокойны, сударь, - ответил Планше. - Вы ещё не знаете меня. Я умею быть храбрым, когда постараюсь, поверьте мне. Вся штука в том, чтобы постараться. Кроме того, я из Пикардии.

- Итак, решено, - сказал д'Артаньян. - Ты скорее дашь убить себя, чем покинешь свой пост?

- Да, сударь. Нет такой вещи, которой бы я не сделал, чтобы доказать моему господину, как я ему предан.

«Великолепно! - подумал д'Артаньян. - По-видимому, средство, которое я применил к этому парню, удачно. Придётся пользоваться им при случае».

И со всей скоростью, на которую были способны его ноги, уже порядочно за этот день утомлённые беготнёй, он направился на улицу Старой Голубятни.

Г-на де Тревиля не оказалось дома. Его рота несла караул в Лувре. Он находился там вместе со своей ротой.

Необходимо было добраться до г-на де Тревиля. Его нужно было уведомить о случившемся.

Д'Артаньян решил попробовать, не удастся ли проникнуть в Лувр. Пропуском ему должна была служить форма гвардейца роты г-на Дезэссара.

Он пошёл по улице Малых Августинцев и дальше по набережной, рассчитывая пройти через Новый мост. У него мелькнула мысль воспользоваться паромом, но, уже спустившись к реке, он машинально сунул руку в карман и убедился, что у него нечем заплатить за перевоз.

Дойдя до улицы Генего, он вдруг заметил людей, выходивших из-за угла улицы Дофины. Их было двое - мужчина и женщина. Что-то в их облике поразило д'Артаньяна.

Женщина фигурой напоминала г-жу Бонасье, а мужчина был поразительно похож на Арамиса.

Женщина к тому же была закутана в чёрную накидку, которая в памяти д'Артаньяна запечатлелась такой, какой он видел её на фоне окна на улице Вожирар и двери на улице Лагарп. Мужчина же был в форме мушкетёра.

Капюшон накидки был низко опущен на лицо женщины, мужчина прикрывал своё лицо носовым платком. Эта предосторожность доказывала, что оба они старались не быть узнанными.

Они пошли по мосту. Путь д'Артаньяна также вёл через мост, раз он собирался в Лувр. Д'Артаньян последовал за ними.

Он не прошёл и десяти шагов, как уже был твёрдо уверен, что женщина - г-жа Бонасье, а мужчина - Арамис.

И сразу же все подозрения, порождённые ревностью, вновь проснулись в его душе.

Он был обманут, обманут другом и обманут женщиной, которую любил уже как любовницу. Г-жа Бонасье клялась ему всеми богами, что не знает Арамиса, и менее четверти часа спустя он встречает её под руку с Арамисом.

Д'Артаньян даже не подумал о том, что с хорошенькой галантерейщицей он познакомился всего каких-нибудь три часа назад, что она ничем с ним не связана, разве только чувством благодарности за освобождение из рук сыщиков, собиравшихся её похитить, и что она ему ничего не обещала. Он чувствовал себя любовником, оскорблённым, обманутым, осмеянным. Бешенство охватило его, и кровь волной залила его лицо. Он решил узнать правду.

Молодая женщина и её спутник заметили, что за ними следят, и ускорили шаг. Д'Артаньян почти бегом обогнал их и затем, повернув обратно, столкнулся с ними в тот миг, когда они проходили мимо изваяния Самаритянки, освещённого фонарём, который отбрасывал свет на всю эту часть моста.

Д'Артаньян остановился перед ними, и они были также вынуждены остановиться.

- Что вам угодно, сударь? - спросил, отступая на шаг, мушкетёр, иностранный выговор которого заставил д'Артаньяна понять, что в одной части своих предположений он во всяком случае ошибся.

- Это не Арамис! - воскликнул он.

- Нет, сударь, не Арамис. Судя по вашему восклицанию, вы приняли меня за другого, потому я прощаю вам.

- Вы прощаете мне? - воскликнул д'Артаньян.

- Да, - произнёс незнакомец. - Разрешите мне пройти, раз у вас ко мне нет никакого дела.

- Вы правы, сударь, - сказал д'Артаньян, - у меня к вам нет никакого дела. Но у меня есть дело к вашей даме.

- К моей даме? Вы не знаете её! - с удивлением воскликнул незнакомец.

- Вы ошибаетесь, сударь, я её знаю.

- Ах, - воскликнула с упрёком г-жа Бонасье, - вы дали мне слово дворянина и военного, я думала, что могу положиться на вашу честь!

- А вы, сударыня, вы… - смущённо пролепетал д'Артаньян, - вы обещали мне…

- Обопритесь на мою руку, сударыня, - произнёс иностранец, - и пойдёмте дальше.

Д'Артаньян, оглушённый, растерянный, продолжал стоять, скрестив руки на груди, перед г-жой Бонасье и её спутником.

Мушкетёр шагнул вперёд и рукой отстранил д'Артаньяна.

Д'Артаньян, отскочив назад, выхватил шпагу. Иностранец с быстротой молнии выхватил свою.

- Ради всего святого, милорд! - вскричала г-жа Бонасье, бросаясь между ними и руками хватаясь за шпаги.

- Милорд! - воскликнул д'Артаньян, осенённый внезапной мыслью. - Милорд!.. Простите, сударь… Но неужели вы…

- Милорд - герцог Бекингэм, - вполголоса проговорила г-жа Бонасье. - И теперь вы можете погубить всех нас.

- Милорд и вы, сударыня, прошу вас, простите, простите меня!.. Но я ведь люблю её, милорд, и ревновал. Вы ведь знаете, милорд, что такое любовь! Простите меня и скажите, не могу ли я отдать свою жизнь за вашу милость.