Три мушкетера

- Господи боже мой! Всё это произошло как нельзя более просто. Трое лучших моих солдат - имена их хорошо известны вашему величеству, имевшему не раз случай оценить их верность, а они, могу уверить ваше величество, всей душой преданы своей службе, - итак, трое моих солдат, господа Атос, Портос и Арамис, собирались на прогулку вместе с одним молодым гасконцем, которого я как раз сегодня утром поручил их вниманию. Они собирались, если не ошибаюсь, в Сен-Жермен и местом встречи назначили поляну около монастыря Дешо. Внезапно откуда-то появился господин де Жюссак в сопровождении господина Каюзака, Бикара и ещё двух гвардейцев. Эти господа пришли сюда такой многочисленной компанией, по-видимому, не без намерения нарушить указы.

- Так, так, я только сейчас понял, - сказал король. - Они сами собирались здесь драться на дуэли?

- Я не обвиняю их, ваше величество, но ваше величество сами можете посудить: с какой целью пятеро вооружённых людей могут отправиться в такое уединённое место, как окрестности монастыря кармелиток?

- Вы правы, Тревиль, вы правы!

- Но, увидев моих мушкетёров, они изменили намерение, и личная вражда уступила место вражде между полками. Вашему величеству ведь известно, что мушкетёры, преданные королю, и только королю, - исконные враги гвардейцев, преданных господину кардиналу?

- Да, Тревиль, да, - с грустью произнёс король. - Очень печально видеть во Франции это разделение на два лагеря. Очень печально, что у королевства две головы. Но всё это кончится, Тревиль, всё это кончится… Итак, вы говорите, что гвардейцы затеяли ссору с мушкетёрами?

- Я говорю, что дело, вероятно, произошло именно так. Но ручаться не могу. Вы знаете, как трудно установить истину. Для этого нужно обладать той необыкновенной проницательностью, благодаря которой Людовик Тринадцатый прозван Людовиком Справедливым.

- Вы правы, Тревиль. Но мушкетёры ваши были не одни. С ними был юноша, почти ребёнок.

- Да, ваше величество, и один раненый, так что трое королевских мушкетёров, из которых один был ранен, и с ними один мальчик устояли против пятерых самых прославленных гвардейцев господина кардинала и даже уложили четверых из них.

- Да ведь это победа! - воскликнул король, просияв, - Полная победа!

- Да, ваше величество, столь же полная, как у Сэ.

- Четыре человека, из которых один раненый и один почти ребёнок, сказали вы?

- Едва ли его можно назвать даже молодым человеком. Но вёл он себя во время этого столкновения так великолепно, что я возьму на себя смелость рекомендовать его вашему величеству.

- Как его зовут?

- Д'Артаньян, ваше величество. Это сын одного из моих самых старых друзей. Сын человека, который вместе с отцом вашего величества участвовал в войне добровольцем.

- И вы говорите, что этот юноша хорошо держался? Расскажите мне это поподробнее, Тревиль: вы ведь знаете, что я люблю рассказы о войнах и сражениях.

И король Людовик XIII, гордо откинувшись, покрутил ус.

- Ваше величество, - продолжал де Тревиль, - как я уже говорил, господин д'Артаньян - ещё почти мальчик и, не имея чести состоять в мушкетёрах, был одет как горожанин. Гвардейцы господина кардинала, приняв во внимание его крайнюю молодость и особенно то, что он не принадлежит к полку, предложили ему удалиться, раньше чем они произведут нападение…

- Вот видите, Тревиль, - перебил его король, - первыми напали они.

- Совершенно верно, ваше величество, сомнений в этом нет. Итак, они предложили ему удалиться, но он ответил, что он мушкетёр душой, всецело предан вашему величеству и, следовательно, остаётся с господами мушкетёрами.

- Славный юноша! - прошептал король.

- Он действительно остался с ними, и ваше величество приобрели прекрасного воина, ибо это он нанёс господину де Жюссаку тот страшный удар шпагой, который приводит в такое бешенство господина кардинала.

- Это он ранил Жюссака? - воскликнул король. - Он? Мальчик? Это невозможно, Тревиль!

- Всё произошло так, как я имел честь доложить вашему величеству.

- Жюссак - один из лучших фехтовальщиков во всей Франции!

- Что ж, ваше величество, он наскочил на противника, превосходящего его.

- Я хочу видеть этого юношу, Тревиль, я хочу его видеть, и если можно сделать для него что-нибудь, то мы займёмся этим.

- Когда ваше величество соблаговолит принять его?

- Завтра в полдень, Тревиль.

- Привести его одного?

- Нет, приведите всех четверых вместе. Я хочу поблагодарить их всех одновременно. Преданные люди встречаются не часто, Тревиль, и преданность заслуживает награды.

- В полдень, ваше величество, мы будем в Лувре.

- С малого подъезда, Тревиль, с малого подъезда. Кардиналу незачем знать.

- Слушаюсь, ваше величество.

- Вы понимаете, Тревиль: указ - это всё-таки указ. Ведь драться, в конце концов, запрещено.

- Но это столкновение, ваше величество, совершенно выходит за обычные рамки дуэли. Это стычка, и лучшее доказательство - то, что их было пятеро, гвардейцев кардинала, против трёх моих мушкетёров и господина д'Артаньяна.

- Правильно, - сказал король. - Но всё-таки, Тревиль, приходите с малого подъезда.