Три мушкетера

- Милый д'Артаньян, как он будет вам благодарен!

- Надеюсь. Ну вот, мы обо всём условились. Пойдёмте вниз.

- Вы идёте в сад?

- Пройдите по этому коридору и спуститесь по маленькой лестнице - она выведет вас прямо в сад.

- Отлично! Благодарю вас.

Молодые женщины обменялись приветливой улыбкой и разошлись.

Миледи сказала правду - она действительно ощущала какую-то тяжесть в голове: неясные ещё замыслы хаотично теснились в её уме. Ей надо было уединиться, чтобы разобраться в своих мыслях. Она смутно представляла себе дальнейшие события, и ей нужны были тишина и покой, чтобы придать своим неясным намерениям определённую форму, чтобы составить план действий.

Прежде всего нужно было как можно скорее похитить г-жу Бонасье, укрыть её в надёжном месте и, если понадобится, держать её там заложницей. Миледи начинала страшиться исхода этой отчаянной борьбы, в которую её враги вкладывали столько же упорства, сколько она вкладывала ожесточения.

К тому же она чувствовала, как иные люди чувствуют надвигающуюся грозу, что исход этот близок и неминуемо будет ужасен.

Итак, главное для неё, как мы уже сказали, было захватить г-жу Бонасье в свои руки. Г-жа Бонасье была для д'Артаньяна всё; её жизнь, жизнь любимой женщины, была для него дороже собственной. Если бы счастье изменило миледи и её постигла неудача, она могла бы, имея г-жу Бонасье заложницей, вступить в переговоры и, несомненно, добилась бы выгодных условий. Эту задачу она уже разрешила: г-жа Бонасье готова была доверчиво сопровождать её; а если они обе укроются в Армантьере, миледи легко будет убедить г-жу Бонасье, что д'Артаньян не приезжал в Бетюн. Самое большее через полмесяца вернётся Рошфор; а за эти полмесяца миледи придумает, как ей отомстить четырём друзьям. Скучать ей, благодарение богу, не придётся - ей предстоит самое приятное времяпрепровождение, какое только могут доставить обстоятельства женщине с её характером: довести до совершенства замысел своей мести.

Размышляя, миледи в то же время окидывала взглядом сад и старалась запомнить его расположение. Она действовала как искусный полководец, который предусматривает сразу и победу и поражение и готовится - смотря по тому, как будет протекать битва, - либо идти вперёд, либо отступать.

Через час она услышала, что кто-то зовёт её ласковым голосом. Это была г-жа Бонасье. Добрая настоятельница, конечно, изъявила полное согласие, и для начала молодые женщины отправились вместе ужинать.

Когда они вошли во двор, до них донёсся стук подъезжавшей кареты.

Миледи прислушалась.

- Вы слышите? - спросила она.

- Да, у ворот остановилась карета.

- Это та самая, которую прислал нам мой брат.

- О боже!

- Ну полно, мужайтесь!

Миледи не ошиблась: у ворот монастыря раздался звонок.

- Подите в свою комнату, - сказала она г-же Бонасье, - у вас, наверное, есть кое-какие драгоценности, которые вам хотелось бы захватить с собою.

- У меня есть его письма, - ответила г-жа Бонасье.

- Так заберите их и приходите ко мне, мы наскоро поужинаем. Нам, возможно, придётся ехать всю ночь - надо запастись силами.

- Боже мой! - проговорила г-жа Бонасье, хватаясь за грудь. - У меня так бьётся сердце, я не могу идти…

- Мужайтесь! Говорю вам, мужайтесь! Подумайте, через четверть часа вы спасены. И помните: всё, что вы собираетесь делать, вы делаете для него.

- О да, всё для него! Вы одним словом вернули мне бодрость. Ступайте, я приду к вам.

Миледи поспешно поднялась к себе в комнату, застала там слугу Рошфора и отдала ему необходимые приказания.

Он должен был ждать у ворот; если бы вдруг появились мушкетёры, карета должна была умчаться прочь, обогнуть монастырь, направиться в небольшую деревню, расположенную по ту сторону леса, и поджидать там миледи. В таком случае она прошла бы через сад и пешком добралась бы до деревни; мы уже говорили, что миледи отлично знала эти края.

Если же мушкетёры не появятся, всё должно произойти так, как условлено: г-жа Бонасье станет на подножку под тем предлогом, что хочет ещё раз проститься с миледи, и та увезёт её.

Г-жа Бонасье вошла. Желая развеять все подозрения, какие могли бы у неё возникнуть, миледи в её присутствии повторила слуге вторую половину своих приказаний.

Миледи задала слуге несколько вопросов относительно кареты. Выяснилось, что она запряжена тройкой лошадей, которыми правит почтарь; слуга Рошфора должен был сопровождать карету в качестве форейтора.

Напрасно миледи опасалась, что у г-жи Бонасье могут зародиться подозрения: бедняжка была слишком чиста душой, чтобы заподозрить в другой женщине такое коварство; к тому же имя графини Винтер, которое она слышала от настоятельницы, было ей совершенно незнакомо, и они даже не знала, что какая-то женщина принимала столь деятельное и роковое участие в постигших её бедствиях.

- Как видите, всё готово, - сказала миледи, когда слуга вышел. - Настоятельница ни о чём не догадывается и думает, что за мной приехали по приказанию кардинала. Этот человек пошёл отдать последние распоряжения. Покушайте немножко, выпейте глоток вина, и поедем.

- Да, - безвольно повторила г-жа Бонасье, - поедем.