Три мушкетера

Д'Артаньян бросился к другу и с нежностью обнял его; затем он повёл его из этого сурового убежища и тут только заметил, что Атос шатается.

- Вы ранены? - спросил он.

- Я? Ничуть не бывало. Я мертвецки пьян, вот и всё. И никогда ещё человек не трудился так усердно, чтобы этого достигнуть… Клянусь богом, хозяин, должно быть, на мою долю досталось не меньше чем полтораста бутылок!

- Помилосердствуйте! - вскричал хозяин. - Если слуга выпил хотя бы половину того, что выпил его господин, я разорён.

- Гримо хорошо вымуштрован и не позволил бы себе пить то же вино, что я. Он пил только из бочки. Кстати, он, кажется, забыл вставить пробку. Слышите, что-то течёт?

Д'Артаньян разразился хохотом, от которого хозяина из озноба бросило в жар.

В эту минуту за спиной Атоса появился Гримо с мушкетом на плече; голова его тряслась, как у пьяных сатиров Рубенса. Спереди и сзади он был облит какой-то жирной жидкостью, в которой хозяин признал своё лучшее оливковое масло.

Процессия прошла через большой зал и водворилась в лучшей комнате гостиницы, которую д'Артаньян занял самовольно.

Между тем хозяин и его жена ринулись с лампами в погреб, вход в который был так долго им воспрещён; там их ждало страшное зрелище.

За укреплениями, в которых Атос, выходя, пробил брешь и которые состояли из вязанок хвороста, досок и пустых бочонков, сложенных по всем правилам стратегического искусства, там и сям виднелись плавающие в лужах масла и вина кости съеденных окороков, а весь левый угол погреба был завален грудой битых бутылок; бочка, кран которой остался открытым, истекала последними каплями «крови». Выражаясь словами древнего поэта, смерть и запустение царили здесь, словно на поле брани.

Из пятидесяти колбас, подвешенных к балкам потолка, оставалось не больше десяти.

Вопли хозяина и хозяйки проникли сквозь своды погреба, и сам д'Артаньян был тронут ими. Атос даже не повернул головы.

Однако вскоре скорбь сменилась яростью. Не помня себя от отчаяния, хозяин вооружился вертелом и ворвался в комнату, куда удалились два друга.

- Вина! - сказал Атос, увидев его.

- Вина! - вскричал поражённый хозяин. - Вина! Да ведь вы выпили больше чем на сто пистолей! Да ведь я разорён, погиб, уничтожен!

- Полно! - сказал Атос. - Мы даже не утолили жажду как следует.

- Если бы ещё вы только пили, тогда полбеды, но вы перебили все бутылки!

- Вы толкнули меня на эту груду, и она развалилась. Сами виноваты.

- Всё моё масло пропало!

- Масло - отличное лекарство для ран. Надо же было бедняге Гримо залечить раны, которые вы ему нанесли.

- Всё мои колбасы обглоданы!

- В этом погребе уйма крыс.

- Вы заплатите мне за всё! - вскричал хозяин, выведенный из себя.

- Трижды негодяй! - ответил Атос, приподнимаясь с места, но тут же снова упал на стул: силы его были исчерпаны.

Д'Артаньян пришёл к нему на помощь и поднял хлыст. Хозяин отступил на шаг и залился слезами.

- Это научит вас, - сказал д'Артаньян, - вежливее обращаться с приезжими, которых вам посылает бог.

- Бог! Лучше скажите - дьявол!

- Вот что, любезный, - пригрозил ему д'Артаньян, - если ты не прекратишь терзать наш слух, мы запрёмся у тебя в погребе вчетвером и посмотрим, действительно ли ущерб так, велик, как ты говоришь.

- Согласен, господа, согласен! - испугался хозяин. - Признаюсь, я виноват, но ведь нет такой вины, которую нельзя простить. Вы знатные господа, а я бедный трактирщик, и вы должны меня пожалеть.

- А, вот это другой разговор! - сказал Атос. - Этак ты, пожалуй, размягчишь моё сердце, и из глаз у меня польются слёзы, как вино из твоих бочек. Мы не так страшны, как кажется. Подойди поближе, и потолкуем.

Хозяин с опаской подошёл ближе.

- Говорю тебе, подойди, не бойся, - продолжал Атос. - В ту минуту, когда я хотел расплатиться с тобой, я положил на стол кошелёк.

- Совершенно верно, ваша светлость.

- В этом кошельке было шестьдесят пистолей. Где он?

- Сдан в канцелярию суда, ваша светлость: ведь мне сказали, что это фальшивые деньги.

- Так вот, потребуй кошелёк обратно и оставь эти шестьдесят пистолей себе.

- Но ведь вам хорошо известно, ваша светлость, что судейские чиновники не возвращают того, что попало к ним в руки. Будь это фальшивая монета - ну, тогда бы ещё можно было надеяться, но, к несчастью, деньги были настоящие.

- Договаривайся с судом как знаешь, приятель, это меня не касается, тем более что у меня не осталось ни единого ливра.

- Вот что, - вмешался д'Артаньян, - где сейчас лошадь Атоса?

- В конюшне.

- Что она стоит?

- Пятьдесят пистолей, не больше.

- Положим, она стоит все восемьдесят. Возьми её, и кончим это дело.

- Как! Ты продаёшь мою лошадь? Моего Баязета? - удивился Атос. - А на чём я отправлюсь в поход - на Гримо?

- Я привёл тебе другую, - ответил д'Артаньян.

- Другую?

- И великолепную! - вскричал хозяин.

- Ну, если есть другая, лучше и моложе, бери себе старую и принеси вина.

- Какого? - спросил хозяин, совершенно успокоившись.

- Того, которое в глубине погреба, у решётки. Там осталось ещё двадцать пять бутылок, остальные разбились при моём падении. Принеси шесть.