Три мудреца в одном тазу

— Валера, иди с Серегой, а то он бздит.

— Мум-гу, — невнятно промычал телохранитель, разворачиваясь, как заводной солдатик.

Пока Чертанов с Валерой пялились на непонятную конусообразную кучу, похожую на окаменевший термитник, Колобков поднимался по ступеням единственного уцелевшего здания в деревне. Скорее всего, когда-то эти хоромы принадлежали местному царьку.

— Эге-ге-ге-гей!!! — с удовольствием заорал бизнесмен, войдя внутрь.

Это место выглядело вполне обжитым. Комната всего одна (когда строили этот поселок, народ мбумбу еще не додумался до разделения жилищ внутренними перегородками), но очень просторная. В центре, под дымовым отверстием — каменный очаг. В углу плетеная циновка, накрытая выделанной шкурой какого-то животного, рядом несколько тарелок и чаш, сделанных из кожи или кокосовой скорлупы. Окон, разумеется, нет — и так светло.

А с циновки медленно и с достоинством поднялся местный житель — старик лет семидесяти. Высокий, темнокожий, с короткими курчавыми волосами и правильными чертами лица. Одет в травяную набедренную повязку и кожаный плащ шерстью внутрь. Грудь раскрашена белой и красной глиной, на шее ожерелье из чьих-то зубов, на ногах браслеты из рыбьих кишок.

— О, папуас! — обрадовался Колобков.

— Торомгиба, отцуго-лиде, — преклонил колени туземец. — Хо тати-фа табалуга [10]!

— Глянь, Светк, даже папуасы твоего папу уважают! Аж на колени брякнулся! — ухмыльнулся Колобков.

— Хо бада-блука! — расплылся в улыбке старик, поднимаясь на ноги. — Хо замбуки-фа-по, музиси [11]!

— Светулик, ну-ка, сбегай за Серегой, — моментально сориентировался Петр Иванович. — Хау, чернокожий брат! Мы приплыли по большой воде на волшебной лодке без весел и парусов!

Старый мбумбу понимающе улыбнулся и часто закивал, показывая, что совершенно согласен. Зубы у него оказались такими белыми, как будто он ежедневно чистил их лучшей зубной пастой. Впрочем, примерно так и обстояло — на Черных островах имеются зубные щетки (хотя и без щетины — просто палочки) и довольно приличный зубной порошок. Вопреки расхожему мнению, зубочистки, зубные щетки и прочие средства для гигиены зубов — одно из самых древних человеческих изобретений, их примитивные аналоги существовали даже у неандертальцев. Правда, зубной порошок мбумбу содержит очень много корунда [12], поэтому зубы становятся белоснежными и приобретают приятный блеск, но, к сожалению, теряют эмаль, из-за чего оголяется пульпа.

— Давай лапу, негр! — протянул руку Колобков. — Я Петр Иваныч. А тебя как зовут?

— Сумузи-по, о чумбуи-леки! — отшатнулся папуас, но бизнесмен все-таки успел ухватить его за руку. — Зубури хо-ту чумбуи-леки [13]…

Старик торопливо отдернул ладонь, собрал с пола немного белого песка и сыпанул Колобкову на руку. А потом еще и плеснул туда же воды из кокосовой чашки.

— Умпуто-пору-по чумбуи! — объяснил он. — Пору чумба-по музиси [14]!

— Наверное, местный обычай… — растерянно посмотрел на моющего ему руку Колобков. — Ген, как считаешь?

Гена ничего не ответил — он бдительно следил за движениями туземца. Если старый негр хоть на миг задумается о причинении вреда драгоценному шефу, его белоснежные зубы тут же покинут рот. Если только мозги не вылетят раньше — Гена колебался только по поводу того, стоит ли использовать браунинг или хватит и обычного хука правой.

— Петр Иваныч, что тут… а, так вы руки моете… — удивленно моргнул Чертанов, входя в дом.

— Серега, едрить-колотить, выясни у этого папуаса, чего он меня намывает, как кот… лапку! — облегченно вздохнул Колобков. — Псих какой-то!

Чертанов смущенно кашлянул, не слишком уверенный, что эликсир Бальтазара действительно подействует так, как положено. На письменности он это уже проверил, но на устной речи еще не успел. Однако все прекрасно получилось — как только он заговорил с туземцем, из его уст сами собой полились слова мбумбу. И он понимал каждое из них!

Старик очень обрадовался, что среди этих белых появился кто-то, кто говорит на правильном языке. Он торопливо объяснил Сергею смысл процедуры с умыванием рук, быстро изложил новости за последние дни и, в свою очередь, засыпал пришельцев вопросами. Похоже, отшельник изголодался по общению.

— Его зовут Туптуга, — начал переводить Чертанов. — Он живет тут уже семьдесят центумов…

— Это примерно сорок лет, — тут же подсчитала Света.

— Ага. Он вроде как неприкасаемый или что-то вроде того — до него нельзя дотрагиваться. Табу. А если дотронулся, надо срочно вымыться, иначе тоже таким станешь.

— Папа, у тебя соображение вообще есть? — сурово посмотрела на отца Светлана. — Первый раз видишь человека, и сразу за руку здороваться! А если бы он заразный оказался? Тут всяких болезней полно!

— Светулик, не ворчи, — ласково щелкнул дочь в лоб отец. — Серега, а прикинь — этот папуас передо мной на колени встал! Уважает, значит!

— Э-э-э… не совсем, — осторожно сказал Чертанов. — Просто, приветствуя незнакомца, по их обычаям полагается вставать на колени. Он, кстати, очень обиделся, что вы с ним… ну, не поздоровались.

— Э, Серега, а чего он тогда перед тобой не брякнулся? И остальными?