Три мудреца в одном тазу

— А ху-ху не хо-хо, дедуля?! — возмутился Колобков. — Это моя лодка!

— Между прочим, спасательное средство, — добавил Фабьев. — Обязательная принадлежность любого судна. У нас на борту еще два надувных плота есть.

— Они не наши. А эта наша! Вот, смотрите, тут на борту выжжены наши имена.

Все сгрудились вокруг неразборчивой надписи. Света достала лупу и начала изучать незнакомые буквы по новой — неделю назад она уже пыталась их расшифровать. Безуспешно, разумеется.

— Это по-каковски написано? — спросил Угрюмченко.

— Э-э-э… мы не помним… — признался Бальтазар. — У меня такой неразборчивый почерк…

— А я до конца не дописал — уснул на середине, — добавил Каспар.

— А я забыл, как меня зовут, и просто нарисовал всяких значков, — присоединился Мельхиор. — И еще картинку с птичками. Правда, хорошая картинка получилась?

— Но писали это точно мы! — закончил Бальтазар. — Значит, лодка наша! Ее у нас украл демон!

— Какой еще демон — мне ее Лева подарил! — возмутился Колобков. — Друг детства!

— Лева? Странное имя для демона… — нахмурил чело Каспар.

— Мужики, у меня такое ощущение, что кто-то здесь сошел с ума, — мягко сказал Колобков. — И этот кто-то — не я. Серега, ты что-нибудь понимаешь?

— Ни хрена!

— Разделяю твои чувства, — кивнул шеф. — Гюнтер, Зинулик, Светочка, Василь Василич? Зинуль, ты ведь помнишь Леву?

— Он, кажется, доктор микробиологии? — вспомнила жена.

— Ну да. Среднего роста, худой, нос еще такой востренький… Он же у нас дома был! Вот скажи — он похож на демона?

— Пахло от него как-то странно… — призналась Зинаида Михайловна. — Но на демона… да какого еще демона?! Их вообще не бывает!

— Бывают, — возразил Мельхиор.

— Ну, Зинулик, я уже как-то не уверен… — зачесал в затылке Колобков. — У нас в трюме живой птеродактиль сидит… Я сейчас не удивлюсь, даже если из моря вынырнет пьяный Змей Горыныч с нашим налоговиком на спине.

— Если этот ваш Лева не демон, значит, он купил нашу лодку у демона, — вывел умозаключение Мельхиор. — Где он ее взял?

— У-у-у… а я не знаю… — задумался Петр Иванович. — Я еще помню, удивился — откуда у него такая штукенция? Но как-то забыл спросить…

— В общем, мы вызвали нашу лодку, и вот она здесь, — кивнул Мельхиор. — И еще привела с собой другую лодку — большую. По-моему, все яснее ясного. Эрго!

— Нельзя безнаказанно красть у волшебников! — покачал пальцем Бальтазар. — Мы все возвращаем обратно с прибытком! Мы еще пытались вернуть наших рыбок, но с ними почему-то не получилось… Только вот что появилось…

Он вытащил из кармана несколько гвоздей, вилку, погнутую штопальную иглу, несколько серебряных монет, сырое яйцо и, наконец, мужские трусы с вышитой буквой «К».

— Столько мусора в карманах накапливается… — поджал губы Бальтазар.

— А у меня в шляпе все время появляется то, чего я туда не клал, — пожаловался Каспар, снимая колпак. Из него посыпался песок. Потом полилась вода. И в конце концов вывалилась куча куриных перьев. — Интересно, откуда это берется?

— Ну вот, теперь опять палубу драить… — вздохнул Фабьев.

Вадик с Гешкой уставились на изгвазданные доски и сердито засопели — драить палубу всегда заставляли их двоих. Папа всегда наказывал за паршивые оценки трудовым воспитанием.

— Вот — все, что появилось вместо наших рыбок, — показал трусы Бальтазар.

— А почему ты все еще таскаешь их в кармане? — удивился Мельхиор.

— М-м-м… не знаю, — задумался Бальтазар, выкидывая нижнее белье за борт.

— Я думаю, неважно, виновны вы, или нет, — важно сказал Каспар, мерно кивая. — Я замерз и промок, поэтому я объявляю вас виновными. Властью, данной мне… э-э-э… о чем я сейчас говорил?

— Я согласен, — кивнул Бальтазар. — Кража должна быть наказана. Если вы не воры, то, по крайней мере, скупщики краденого.

— А значит, по Великому Магическому Закону теперь ваш корабль и все, что на нем находится, принадлежит нам! — радостно закончил Мельхиор.

— В том числе и вы сами, — дополнил Бальтазар.

— Чего-о-о-о?!! — повысила голос Матильда Афанасьевна, толкая тощего старика в грудь. — Это вы, сморчки сушеные, меня…

Бальтазар с трудом удержался на ногах, изумленно посмотрел на пышнотелую мадам и указал на нее пальцем. Из-под длинного ногтя пошел черный дым. Матильда Афанасьевна закашлялась и отступила на пару шагов. Бальтазар удивленно потряс рукой возле уха, заглянул себе под ноготь и тоже закашлялся.

— Ну и что это такое?… — недовольно спросил он сам себя, справившись с кашлем. — Где огонь?… Почему только дым?… Опять где-то ошибся…

В следующий миг огонь все-таки появился. Длинный язык пламени вырвался из пальца старика и опалил ему брови. Бальтазар возмущенно взвизгнул и затряс рукой, разбрызгивая во все стороны огненные капельки.

Колобков посмотрел на слегка ошеломленную тещу, и на его лице начала расплываться довольная улыбка.

— Может, еще разок попробовать?… — любезно предложил он. — Матильда Афанасьевна, встаньте вот здесь, чтоб дедушке было удобнее. Вадик, отодвинься от бабушки, а то и тебе достанется!

— Я вам, Петр Иваныч, не бабушка, мне всего шестьдесят четыре! — возмутилась теща.