Три мокрых дела

Смирительные рубашки на них выглядели по-настоящему надежными, с подкладкой из толстой кожи. Разорвать такую смог бы разве что какой-нибудь легендарный богатырь. Хотя, конечно, перегрызть ее, при наличии времени и должном старании, вполне мог бы и рядовой безумец, но металлический воротник не позволял ему до нее дотянуться. Ремни были затянуты крепко. Бран проверил это первым делом, заодно оценив всю систему. Все ремни были собраны в единую сеть, где металла было не меньше, чем кожи, и "упакованный" в нее безумец мог свободно шевелить разве что ушами.

Тем не менее, один из них как-то оказался на свободе.

– Ну и как он выбрался? – негромко спросил Бран.

Спросил большей частью у самого себя, одновременно прокручивая в голове варианты ответов. Торек пожал плечами.

– Думаю, он воспользовался этим, – сказал смышленый полицейский, протягивая Брану перочинный ножик.

В сложенном состоянии ножик был размером с большой палец детектива. Перламутровая рукоятка была украшена алыми сердечками с серебряной буквой "А". Не совсем то, что Бран ожидал бы найти в кармане каннибала. Детектив раскрыл нож и проверил лезвие. Оно было острым.

– А откуда у него нож, вы, конечно, не знаете, – сказал Бран.

Ответ был слишком очевиден. Полицейский дружно помотали головами. Бородач посмотрел на них обоих и тоже помотал головой.

– Не дергайся! – приказал ему смышленый полицейский и отвесил Фальку затрещину.

Бородач в ответ лениво оскалился.

– Вроде я видел такой ножик у Айрики, – сказал Торек.

Бран протянул ему нож со словами:

– Вроде или видел?

– Вроде, – сказал Торек и, повертев ножик в руках, добавил: – Но вообще похож. Если у нее в вещах такого не найдем, я бы сказал, что это ее игрушка. Она им карандаши точила.

– Проверим, – ответил Бран. – А сейчас давайте посмотрим, что еще есть у этого.

Он кивком указал на вновь упакованного бородача. Полицейские рывком поставили его на ноги. Бородач заметно сутулился. Взгляд, которым он одарил Брана, был тяжелый, неприятный, но вместе с тем какой-то мутный. Словно бы в мыслях бородач был где-то очень и очень далеко. Остальные каннибалы, кстати, тоже казались довольно сонными.

– А чего у них взгляд такой осоловелый у всех? – поинтересовался Бран у полицейских. – В дурдоме совсем крышей съехали?

– Да это им перед отправкой доктор еще вколол успокоительного, – пояснил смышленый. – Ну я и попросил, чтобы тот не жадничал.

– Очень разумно, – похвалил его Бран. – Вот это действительно правильное решение. Хотя как они в кино будут играть-то обколотые?

Судя по взгляду смышленого, этот вопрос его волновал в самую последнюю очередь. Искусство, конечно, требует жертв, но не таких же!

– Да ерунда, – Торек махнул рукой. – Сегодня у нас только пробы. Выясняем, кто из них самый фотогеничный, и потом работаем уже только с одним.

– И как именно работаем? – спросил Бран, разглядывая бородача.

Что-то в его позе детективу очень не нравилось, но он никак не мог сообразить, что именно.

– Да, собственно, точно так же, – ответил Торек. – Накачаем успокоительным по самые уши и посадим на цепь. Оригинальный Ганнибал тоже сидел в дурке, так что все в пределах сценария. Заодно будет жертвой тоталитарного режима. Это сейчас очень модно. А изъясняться он будет взглядом с компьютерным сурдопереводом. Тут у меня всё продумано.

– Я заметил, – проворчал Бран.

Еще он заметил темные пятнышки на рубашке бородача. Пятнышки были маленькие, всего штук пять в ряд. На самом деле они могли оказаться чем угодно: кетчупом, соком, даже машинным маслом, но Бран почему-то сразу подумал про кровь. Он быстро – в силу опыта, а не спешки – обыскал бородача. Под смирительной рубашкой у того была поддета толстовка с сильно оттянутым воротом, а под ней определенно что-то лежало.

– Ну-ка, что там у тебя? – спросил Бран.

Бородач зарычал сквозь зубы и попытался извернуться. Полицейские держали его крепко. Бран запустил руку к бородачу за пазуху и коснулся своими пальцами чужих! Быстрый взгляд показал, что обе кисти каннибала на месте – торчат из рукавов и старательно норовят поцарапать полицейских давно нестриженными ногтями. Да и та рука, что за пазухой, не пыталась схватить Брана. Детектив взял ее за пальцы и вытащил на свет отрезанную кисть.

– Так! – сказал Бран. – А это что?! Сухпаёк в дорогу взяли?!

Полицейские синхронно побледнели. Кисть была тонкая, женская, правая. Указательный палец отсутствовал. Судя по срезу, его тоже отрубили, а не отгрызли. Стало быть, оставался шанс найти его в более приличном месте, чем желудок людоеда.

Бран снова взглянул на бородача. Тот, в свою очередь, уставился на детектива. В мутном взоре каннибала проступало понимание и предвкушение. Первое, должно быть, означало, что действие успокоительного пошло на спад, а второе было просто страшно.

– Нечего пялиться на меня, урод! – рявкнул Бран, едва сдержавшись, чтобы не врезать каннибалу. – Где палец? И где нога?!

Бородач в ответ зарычал, тихо и вкрадчиво. Остальные каннибалы подхватили. Все прочие в комнате вздрогнули, столько звериной злобы было в этом рычании.

– А ну молчать! – прикрикнул Торек.