Три кварка (из 2012-го в 1982-й)

Прикинув по-быстрому варианты, нацеливаюсь на левую ближнюю лузу. Имея в виду попробовать продавить в нее «туз» («единичку» с «ценой» в одиннадцать полновесных очков) с отправкой битка в «глубину», на дальний борт. Чисто по отыгрышу, поскольку до конца в успехе своего начинания не уверен.

…Предчувствия меня не обманули. В цель я все-таки не попал. Причем «не попал» плохо: «туз» застрял в «губках», и это было еще не самое страшное. В самый ответственный момент во всей красе проявились главные особенности моего «элитного» кия, выструганного, по-видимому, из «левого» горбыля на перевыполняющей план лесопилке. Нет, он, конечно, не киксанул, но вместо прямой и строгой оттяжки получилась оттяжка с боковиком. В результате чего биток откатился назад по дуге и… свалился в среднюю лузу…

– Штраф пять очков, плюс-минус, – замечает взявшийся исполнять обязанности судьи подполковник. – Счет 30:5 в пользу студента.

Соперник меня не щадит. Вынув из сетки биток, он устанавливает шар в «дом» и выверенным ударом «с руки» снимает «подставку». Одна радость, что делать это ему приходится не впрямую, а через борт, поэтому хорошо проконтролировать биток майор не может – на следующем ударе отыгрывается. С уводом «цветного» в наиболее безопасное место. За кучкующиеся около третьей точки шары.

«Молодец майор, отличный отыгрыш. Всю поляну замазал. Что ж, сделаем ему, пожалуй, алаверды. В обратную сторону».

Стараясь не перерезать, аккуратно подбиваю ядро пирамиды и вывожу на игру шары с номерами 15, 13 и 8. Биток, как и было задумано, уходит на ближнюю половину стола.

«Ага! Посмотрим теперь, будет товарищ майор рисковать или все-таки побоится?»

Гляжу на стол, оцениваю позицию. Соперник занимается тем же. Чешет репу, размышляет над следующим ходом. «Что ж, подумать ему есть над чем».

Шары на столе расположились довольно занятно.

В «глубине», то есть в зоне между дальним бортом и задней линией, ситуация следующая. «Одиннадцатый» и «двенадцатый» хоть и тушуют друг друга возле правой угловой лузы, но в лузу их прямым не сыграть, хоть в лоб стучи, хоть в разрез. Номер 3 намертво прилип к «короткой» резине. Для кладки этот шар не подходит, цена ему всего три очка, в нынешние расклады он реально не вписывается. «Семерик» – почти что на задней линии. Положить его, в принципе, можно, но слишком велик риск промахнуться. А вот номер 13 стоит неплохо. Однако и его просто так не сыграешь – в левый угол нужна очень тонкая резка, а правый закрывают «зайцы», приснопамятные «одиннадцатый» и «двенадцатый». Можно, конечно, попробовать пробить через шар, но опять же – высока вероятность промаха.

«Так, переходим в среднюю зону. На выгон».

«Восьмерка» – возле центральной точки. Отличный шар, но – исключительно на перспективу. И номер 15 расположен удачно. Я бы даже сказал, чрезвычайно удачно – наискосок от лузы, сантиметрах в десяти-одиннадцати. Засада лишь в том, что в настоящий момент этот шар «замазан» стоящей на линии дома «четверкой». Короче, если и играть «пятнашку», то только абриколем от правого борта, с сильным левым винтом. Оставшиеся два шара, «пять» и «шесть», раскиданы по длинным бортам. Они если и кладутся, то только дуплетом. Причем обратным, чтобы избежать контртуша.

На дуплет майор вряд ли пойдет – и сложно, и очков много не наберешь. Так что, скорее всего, он будет играть самый дорогой шар – «пятнадцатый». С выходом битка на левую половину стола, в центр, под «восьмерку».

Спустя пару минут товарищ майор решается, наконец, на удар. Словно бы прочитав мои мысли, он играет «пятнадцатый». Левым винтом, от борта. После соударения с битком, прицельный шар медленно ползет к лузе, замирает на миг, будто раздумывая «упасть или не упасть» и… все-таки падает… «От ты ж, редиска какая!»

– Молоток, Васильич! – радостно скалится подполковник.

– Знай наших! – вторит ему капитан.

Майор облегченно вздыхает, утирает рукавом пот и идет к откатившемуся в центр битку продолжать серию. «Восьмерку» Василий Васильевич кладет четко, оттяжкой уводя ненумерованный шар в «глубину», пытаясь подбить им или «тринадцатого», или пару «двенадцать-одиннадцать». «Восемь» падает в лузу, а вот подбой у Василия Васильевича не получается. То есть биток касается все же «зайцев-тушканчиков», разделяя их на два одиночных, но сам при этом откатывается в угол и встает едва ли не в створ. Еще чуть-чуть и он бы точно в лузу свалился, к гадалке не ходи.

– Тьфу ты, мать, – чертыхается сквозь зубы майор, после чего вынужденно отыгрывается. На «одиннадцатом». Отправляя биток в дом, к борту.

– Счет 30:39. Васильич ведет, – объявляет подполковник Ходырев. – Твой ход, студент.

Подхожу к столу. Смотрю на поляну. Думаю.

На игровом поле восемь шаров, не считая битка. Номера 11, 12, 13 – в дальнем правом углу. Их не сыграть – закрывают друг друга и от битка, и от лузы. «Шесть» и «пять» – по длинным бортам, на «выгоне». «Семерик» – на задней линии, «четвертый» номер – на первой точке, «тройка» – на коротком борту.

Красивым дальним ударом бью «семь». Попадаю. Счет 37:39.

Капитан охает, подполковник с майором молчат.