Три кварка (из 2012-го в 1982-й)

Спрятав флэш-накопитель в специальный конверт (для дальнейшего опечатывания и передачи в архив), Тарас Степанович вытащил телефон и, набрав номер, поздоровался с отозвавшимся уже после второго гудка абонентом:

– Здравствуйте, Оскар Шалвович! Узнали?

Дождавшись ответа, Свиридяк усталым голосом произнес:

– Это у вас рабочая неделя начинается с понедельника. А я уже лет десять выходные только во сне и вижу. Вымотался как собака… Что? Тяжело только первые десять лет? Ну да, ну да, вы правы. Но все равно, хотелось бы хоть чуть-чуть, хоть иногда… Да что вы говорите, неужели все так печально?.. Что ж, мои соболезнования, Оскар Шалвович, кота я вашего помню, красавец был, всегда на барной стойке лежал, напитки, видать, дегустировал. По запаху. Да, кстати, столик мой на сегодня свободен? Да-да, тот самый, в углу… Когда, спрашиваете? Хм, думаю, часам к девяти, не раньше… Отлично. И, пожалуйста, не усаживайте по соседству кого-нибудь шумного. Мне и впрямь хочется отдохнуть. По крайней мере, сегодня… Спасибо, Оскар Шалвович. Всегда рад вас слышать…

* * *

На угол Солдатской и Краснокурсантского Тарас Степанович подъехал ровно в 21–00. Местный парковщик, заметив знакомый автомобиль, быстренько отстегнул цепь, перегораживающую въезд на стоянку, а когда полковник заглушил двигатель, услужливо придержал дверцу, чтобы она не задела краем высокий бордюр. Вылезший из авто Свиридяк сунул прохвосту банкноту со зданием Биржи на реверсе и медленно прошествовал к входу в кафе. Парковщик благодарно кивнул, давая понять, что за «Туарегом» он проследит, ничего с машиной не сделается, клиент может не волноваться.

Престижный продукт немецкого автопрома Тарас купил год назад за совершенно смешные деньги. До того машина побывала в аварии и по всем документам проходила как разбитая в хлам – бывший хозяин (чисто номинальный) подсуетился, плюс страховщики «премию» отработали. Короче, за легенду можно было не опасаться. Тем более что многие из сослуживцев полковника частенько пользовались подобным способом приобретения приличных авто. Высокое начальство, конечно, знало об этом, но предпочитало закрывать глаза на проблему, видимо, считая ее меньшим из зол. Не стоит лишний раз трепать подчиненным нервы по столь незначительному поводу. Явного криминала здесь нет, зато, если кто поперек генеральной линии выступит, всегда есть возможность прижать зарвавшегося сотрудника. Самому Тарасу это было только на руку. Пусть лучше за мелочь наказывают, а не за серьезные вещи. Те самые, которые в советские времена заканчивались исключительно «вышкой», а сейчас – сроком от десяти до пожизненного.

Войдя в предупредительно открытые швейцаром двери, Свиридяк поздоровался со встретившим его метрдотелем, который сразу провел полковника к заказанному им столику, расположенному в темном углу, отгороженному от общего зала передвижной ширмой. Две фигуристые официантки буквально за пару минут сервировали «поляну», споро разложив приборы-салфетки-бокалы и выставив на стол обычный для этого ресторана «старт-ап»: легкие закуски, соусы и минеральную воду. Одна из девиц, на мгновение прижавшись жарким бедром к клиенту, томно поинтересовалась, не желает ли уважаемый гость опробовать аперитив.

Товарищ полковник возражать не стал. Слегка усмехнувшись, он указал глазами на стоящую перед ним рюмку. Общепитовская дива ловким движением сняла с подноса пузатую бутыль «Хеннесси» и наполнила коньяком стеклянный сосуд. Ровно на одну треть, как и положено. После чего, цокая шпильками, удалилась. С чувством выполненного долга. Напоследок одарив Тараса Степановича весьма многообещающим взглядом: «Вы, мол, только мигните, а уж мы расстараемся. Способ можете выбрать сами. В любом случае, не пожалеете».

Тарас только и смог, что хмыкнуть в ответ на столь откровенное «предложение». В принципе, он был не против. Девица по виду свежая, пока не истасканная, а хороший расслабон еще никому не мешал. Однако сейчас об этом думать не стоило. Сперва, как водится, дело.

Пригубив коньяк, Свиридяк взялся за закуски-салаты. Время от времени прикладываясь к рюмке, подливая в нее дорогой напиток из оставленной официанткой бутылки. Грамм сто-сто пятьдесят крепкого алкоголя он вполне мог себе сегодня позволить. Жил Тарас Степанович недалеко, в Лефортово, всего десять минут езды, добраться можно едва ли не на автопилоте. А если и остановит машину какой-нибудь бдительный дорожный инспектор, то вряд ли станет придираться к сидящему за рулем гражданину, требовать подышать в трубочку и тем более клянчить на хлеб с икоркой и маслицем. Ксива товарища полковника действовала на всех гаишников одинаково – они моментально скисали, теряли пыл, служебное рвение сменялось тоской и апатией, а задержанный для проверки водитель тут же становился типичнейшим трезвенником, причем совершенно бесплатно.