Три кварка (из 2012-го в 1982-й)

– Увы, – развел руками Михаил Дмитриевич. – Всего лишь коллега по работе. А еще, смею надеяться, друг.

– Друг?

– Да. Именно друг. Но если у вас по этому поводу есть кое-какие сомнения, то могу напомнить, ну, скажем, Владивосток-87, пятерых небритых мужиков в костюмах Адама на городском пляже и ночь, проведенную в КПЗ [21]. Или, например, теленка, свалившегося в траншею для теплотрассы годом ранее в Ключевском районе Алтайского края.

Синицын задумчиво посмотрел на сидящего перед ним человека, видимо, ожидая чего-то еще. Чего-то более существенного и более важного.

– Н-да, вижу, что я вас не убедил. Пока, – покачал головой Смирнов, затем тоже задумался, припоминая рассказы Андрея о своих друзьях-приятелях студенческих лет. «Ага, вот это, кажется, подойдет. Самым наилучшим образом».

Михаил Дмитриевич прокашлялся и медленно, с расстановкой проговорил, выделяя каждое слово:

– Три кварка, товарищ Синицын. Три. Кварка. Для мастера. Марка.

Узрев вытянувшееся лицо ученого, подполковник довольно прищурился: да, он не ошибся – сказанное достигло цели.

– Вы знакомы с этой присказкой? – взволнованно произнес Синицын, подавшись вперед, не отрывая взгляда от собеседника. – И с кварковой теорией строения фундаментальных частиц… тоже?

– Нет-нет, для меня это слишком сложно, – рассмеялся Смирнов, откидываясь на стуле, чувствуя, что лед в отношениях начал, наконец, таять. – Просто мне Андрей когда-то об этом рассказывал. Ну и вас, конечно, упоминал как крупного специалиста по соответствующей проблематике.

– Ну да, ну да, все верно, – пробормотал доктор наук, барабаня пальцами по столу. – Все верно. Свободные кварки существуют прямо у нас перед носом. А мы… мы просто болваны. Да. Болваны. Напыщенные идиоты, решившие, что знаем о жизни все. Придурки чухонские! Тупицы. Кретины. Гадатели, блин, на кофейной гуще…

Все это он говорил фактически сам себе, уставившись в одну точку, не обращая никакого внимания на подполковника. Тем не менее Михаил Дмитриевич дождался-таки окончания монолога и осторожно спросил, возвращаясь к главному:

– Так что же у вас все-таки произошло? И как это связано с Андреем и этими вашими кварками?

Синицын вздохнул, оправил ворот рубашки и устало посмотрел на ждущего ответа Смирнова:

– Вы считаете, в том, что случилось с Андреем, виноват я?

– Не знаю, – развел руками Михаил Дмитриевич. – Может, вы. Может, стечение обстоятельств. Может, что-то еще. Но, в принципе, это сейчас не главное. Сейчас важно просто вернуть человека к жизни. А вот как и когда это будет сделано, я думаю, зависит только от вас. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и вы здесь совсем ни при чем.

Научный работник снова вздохнул.

– Дело все в том, Михаил… – тут он внезапно замялся, несколько раз моргнул и пожал неловко плечами. – Надеюсь, вы простите мне это маленькое панибратство. Мы ведь сейчас, как бы это получше сказать… не то что бы в одной лодке, но, по крайней мере, гребем в одном направлении…

– Ерунда, – перебил его собеседник. – Меня это не смущает. Продолжайте.

– Да, спасибо. Так вот, Михаил… Кстати, вы тоже можете называть меня просто: Александр или… э-э… Привык я, знаете ли, за столько-то лет. Долго работал в Англии, а там отчества не в ходу, так что…

Михаил Дмитриевич еле сдержался, чтобы не выругаться. Скрипнув зубами, но стараясь все же не демонстрировать явно свое раздражение:

– Хорошо, Александр. Без вопросов. Буду звать вас именно так.

– Ага, понял. Продолжаю. Короче, все дело в том, что Андрей не мог, никак не мог потерять сознание или как-то еще пострадать от разряда или от воздействия излучения, или от потока заряженных частиц, или… В общем, этого не могло произойти ни при каких обстоятельствах.

– Но тем не менее это произошло, – жестко резюмировал подполковник. – Осталось только выяснить, что конкретно и как именно.

– Да, вы правы. Осталось лишь выяснить, – подтвердил Синицын, после чего неожиданно замолчал, вновь уперев взгляд в одну точку, нахохлившись как воробей, улетев мыслями в ведомые лишь ему дали.

Молчал он примерно с минуту. Затем встрепенулся, дернул плечом и, вздохнув в третий раз, приступил-таки к рассказу о событиях недельной давности.

* * *

– …короче, мы оба сидели на одной линии, если считать третьей точкой камеру на торце ускорителя, с отклонением примерно шестая пи от оси. Он – метрах в полутора, я – в двух с половиной. Сидели, беседовали, пили чай. А потом я решил показать ему работу модели. В демо-режиме, конечно, иначе пришлось бы потратить минут, как минимум, двадцать на полный разгон и прогрев, плюс с десяток обязательных, предписанных регламентом процедур. «Защита от дурака» у нас на уровне, не хуже, чем на настоящих реакторах. К тому же, мощности там совсем никакой – в электрон-вольтах не выше шестого порядка. Однако… хм, н-да… однако…

– Однако что-то пошло не так.

– Да. Все пошло совершенно не так. То есть сначала все было как обычно. А потом я, – Синицын с досадой поморщился, – уронил свою чашку прямо на клавиатуру.

– Вследствие чего компьютер выдал неправильную команду, – попробовал догадаться Смирнов.