Три кварка (из 2012-го в 1982-й)

Пока шёл по Бутырскому Валу, наткнулся на магазин «Радио». Жаль только, он был закрыт из-за выходного, а то заглянул бы в него непременно. Я ведь ещё в школе этими делами весьма и весьма увлекался. В смысле, любил чего-нибудь попаять. Приёмник какой-нибудь смастерить, усилитель транзисторный или ламповый. Два года назад даже электрогитару сваял себе из подручных деталей. Бренчал потом на ней в школьном ансамбле, красуясь перед восторженными одноклассницами. Как вспомню, так ностальгия прёт в полный рост. Вроде и недавно всё было по нынешним временам, а всё равно – «лишние» тридцать лет за плечами, хрен перепрыгнешь. Словно пропасть в горах. Или как трещина среди ледяных торосов.

От нечего делать забрёл в один из тихих московских двориков, подальше от суеты. Сел на скамейку, прищурился, глядя на играющую детвору. Ну да, этим всё нипочём, вся дальнейшая жизнь кажется лишь продолжением ребячьей игры. Только названия менять успевай. И всё у них ещё впереди. И отрочество, и юность… Вот только молодость, боюсь, выйдет совсем не такая, как видится им отсюда, из спокойного 82-го. Многое в их жизни изменится. Очень многое. Всего через какой-то десяток лет.

На лавочке просидел минут пять, с грустью думая о судьбах страны и тех ребятишках, что резвились сейчас на детской площадке. Не ведающих пока своего будущего, не знающих, что ждёт их в последующие отнюдь не лёгкие годы.

За детьми кроме меня никто не следил. Ну, разве что пара опрятно одетых старушек, которые выгуливали во дворе своих собачонок и бросали неодобрительные взгляды на пацанов постарше, гоняющих резиновый мяч в опасной близости от натянутых бельевых верёвок и сушащихся на них простыней.

Какая-то заскочившая на газон дворняга дежурно облаяла бабушкиных болонок, а затем переключилась на более «интересный» объект – затаившегося в траве рыжего кошака. Сжавшийся в комок кот поначалу просто наблюдал за наскакивающей на него псиной, изгибая время от времени спину и «безмолвно» шипя, но потом, улучив момент, стремглав метнулся к забору и юркнул в узкую щель, разом оказавшись вне пределов досягаемости беснующейся дуры-собаки. На сиплый лай внимания он уже не обращал, будто и не слышал его, занятый исключительно важным делом – вылизыванием собственной шерсти.

Усмехнувшись и покачав головой (везёт нашим братьям меньшим, проблемы человечества их не волнуют: была бы на завтрак косточка, а там хоть трава не расти), я поднялся с жёсткой скамьи и двинулся дальше, оставив на время ненужные размышления.

По первопрестольной я гулял часа два. Или два с половиной. Раскрыв рот, крутя башкой во все стороны, словно впервые приехавший в столицу провинциал, надолго задерживаясь возле «памятных» мест, ещё не изуродованных до неузнаваемости многочисленными реконструкциями-реновациями и «восстановлениями первоначального облика».

По дороге заглянул на Центральный Телеграф, позвонил родителям. Сказал, что долетел нормально, устроился. Что всё у меня в порядке, готовлюсь к началу учебного года. Немного странно было слышать в трубке голос отца, умершего в 2005-м, а здесь живого и совсем не старого. От общения с ним неожиданно защемило сердце. И стыдно стало: два года ведь к нему на могилу не ездил – всё недосуг, плюс лететь далеко и накладно. Захотелось вот прямо сейчас плюнуть на всё и рвануть на родину, чтобы… Однако нет, прямо сейчас не стоит – жить ему ещё долго, успею. Тем более что отлично помню отца памятью меня же, но семнадцатилетнего – вчера только виделись. Вот дотяну в этом времени до зимних каникул и прилечу обязательно. Тогда уж и поговорю с батей. Обстоятельно. За жизнь. Как прошлую, так и будущую. И не с гранитным памятником – с человеком.

Где-то без четверти семь, даже не заметив, как досюда доковылял, очутился на площади Дзержинского, напротив главного детского магазина Страны Советов.

Осмотрелся. Железный Феликс на месте, Большой дом на Лубянке – тоже, хотя и не такой, как в девяностых-двухтысячных. Левая сторона выходящего на площадь фасада здания КГБ отличалась от правой. Впрочем, работы по реконструкции уже начались. По крайней мере, забор строители вроде как соорудили, оставив, правда, пустое пространство перед центральным входом. Наверное, чтобы машины к парадному без помех подъезжали и «просители» не толкались задницами возле крыльца. Хотя, с чего бы им там толкаться? Основная масса и москвичей, и гостей столицы сейчас Детский Мир атакует. Готовятся к первому сентября, чай, не за горами уже, через два дня на третий, пора. Как пить дать, пора. Кто не успел, тот опоздал. Вон какие очереди вьются и за угол заворачивают.

Присоединяться к проявляющим родительскую активность гражданам я не собирался. Школа мне не грозит, своих детей здесь пока не имею, да и ноги банально устали. Гудят заразы, а всё из-за этих идиотских каблуков. Модных, но неудобных до жути. Захотелось где-нибудь присесть отдохнуть. Ну и перекусить заодно – организм молодой, «пакет молока, полбатона»15 давно уж переварились, метаболизм рулит, слона бы сожрал, если б встретил…