Три кварка 3 (1982-2012). Конфайнмент

Бандита, который остался в комнате, девушка знала. Пока она работала официанткой, Заза несколько месяцев буквально прохода ей не давал, лапая и пытаясь зажать где-нибудь в уголочке. Покровительство Оскара, а после Тараса, кое-как помогало держать неприятного ухажера на расстоянии. А во время недавней поездки в Переяславль Лара не удержалась и отомстила придурку, врезав ему несколько раз по причинному месту.

Сегодня покровительство кончилось, и говнюк получил шанс на ответную месть.

Аккуратно прикрыв ведущую из комнаты дверь, он вернулся к дивану и глумливо оскалился:

— Вот ты мне и попалась, птичка.

Схватив пленницу за волосы, Заза запрокинул ей голову и выдохнул прямо в лицо:

— Эх! По-хорошему, мордочку бы тебе расписать, да шеф не велел. А слово шефа — закон, поэтому резать тебя я не буду. Просто трахну, и всё… Что? Не хочешь?.. А зря, — засмеялся бандит. — От меня все бабы торчат, и ты заторчишь, гарантирую. Гы-гы.

Он навалился на Лару и принялся шарить рукой внизу, пытаясь расстегнуть джинсы.

— Да не извивайся ты так. Тебе же привычно. Расслабься, дура, и получай удовольствие… А! Сука!..

Получив коленом в промежность, насильник шатнулся назад. Не давая ему опомниться, девушка рванулась навстречу и боднула придурка лбом.

Заза предсказуемо взвыл и схватился за нос.

— Ну, всё, тварь! На куски тебя сейчас буду рвать!

От сильного удара в голове у Ларисы словно бы что-то взорвалось, и она потеряла сознание. А когда очнулась, то обнаружила себя лежащей ничком на полу, всё так же — с залепленным ртом и связанными сзади руками. В глазах стоял красный туман, уши, казалось, были набиты ватой. До слуха с трудом доносилась чья-то грязная ругань.

Лара с усилием повернулась на звук. Сквозь багровую пелену мелькали какие-то тени. Похоже, что двое пинали корчащегося под ударами третьего.

— Урод! Тебя же предупреждали не трогать тёлку! Что мы теперь шефу расскажем?!..

Девушка вновь уронила голову, сознание снова погасло.

В следующий раз она пришла в себя уже на диване, в положении сидя. Боль слегка поутихла, головокружения не чувствовалось, но левый глаз почти ничего не видел и открывался лишь на чуть-чуть. Пластырь со рта ей сняли. Зубы, по ощущениям, были целы, но верхняя губа сильно распухла, а нижнюю саднило и дёргало. Руки и ноги оставались связанными…

— Орать, надеюсь, не будешь?

Прямо напротив Ларисы сидел Свиридяк.

— Не буду, — тихо пробормотала пленница.