Три кварка (1982-2012)

Честно скажу, заниматься планированием мне сейчас не хотелось. Совсем. Любая мысль почему-то сразу на Лену сворачивала. На то, как мы с ней… М-да. Знатно, выходит, она меня зацепила, раз только о ней и думаю. Придётся, видать, к народу идти. В общество, которое сейчас у телевизора собралось, за баталиями футбольными наблюдает. Попробую, короче, одни эмоции другими перешибить. Пусть и не такими сильными, но…

Оба матча Спартака с англичанами я, как ни странно, помнил. Ещё по той, прежней, «допопаданческой» жизни. Очень уж много тогда наши болельщики спорили и ругались. Много копий сломали, пытаясь предугадать исход этого «эпического» противостояния. Что первой встречи, в Москве, что второй, в Лондоне. Слишком там всё вышло… непредсказуемо.

«Ну что же. Пойду постебаюсь немного над мужиками. Авось, не побьют…»

* * *

Телевизионная комната располагалась этажом ниже и в настоящий момент забита была под завязку. Человек двадцать (самые предусмотрительные и удачливые) сидели на стульях и пялились в экран единственного на всех телевизора, полтора десятка оккупировали подоконники, а те, кому сидячих мест не досталось, заняли всё оставшееся вдоль стен и проходов пространство. Наиболее «грамотные» примостились на корточках перед стульями, а четверо «самых-самых» вообще — улеглись на пол, упёршись коленями и ступнями в тумбочку с гудящим на ней стареньким «Электроном».

…Заметив поблизости Бурцева и Синицына, протискиваюсь к ним сквозь толпу и с ходу интересуюсь:

— Ну что? Как там наши?

— Сливают ноль два, — цедит сквозь зубы Шурик. — Уроды.

— …Спартаковцы атакуют по правому флангу. Мяч у Сергея Родионова. Навес в штрафную, — доносится из ящика голос Евгения Маслаченко. — О’Лири не достает. Шавло. Удар!.. Да ёрш твою медь!

— А-а-а-а!!! — орут собравшиеся у телевизора. — У! Чтоб тебя! Придурок! Шнурки подтяни!

— …Англичане не торопятся. Вуд тщательно устанавливает мяч на линии вратарской, — продолжает вещать комментатор. — Советуется о чём-то с центральным защитником. Холлинс разбегается. Сильным ударом посылает мяч к центральному кругу. Уайт, Робсон. Наши пытаются перехватить…

— Козлы! — резюмирует кто-то из задних рядов. Остальные поддерживают его одобрительным гулом.

— Фигня, — громко говорю я, перекрывая шум. — Щас забьют.

— Кому? Нам? — глумливо отзываются сразу трое или четверо из болельщиков.

— Если в течение пяти минут наши англичанам не заколотят, всем пива! — нахально заявляю я и складываю на груди руки.

— Где возьмёшь? — тут же вскидываются ещё пятеро или шестеро. — Все точки уже закрыты.

— А у меня два ящика под кроватью.

— Тащи!

— Хрен вам! Пять минут ещё не прошло.

— Ничего! Мы подождём, — хохочут собравшиеся.

Чувствую, что настроение болельщиков начинает потихонечку улучшаться. Пусть наши и проиграются опять в пух и прах, зато пиво можно будет нахаляву попить. Причём, со стопроцентной гарантией — в эти секунды игра у спартачей явно не клеится. Противник контролирует мяч и даже пытается атаковать. Правда, довольно вяло. После дальнего заброса мяч оказывается в руках у Дасаева — на этот раз он сумел перехватить опасную передачу, сняв мяч с головы у Чепмена. Молодец.

— Дасаев рукой вводит мяч в игру. Романцев. Передача на Позднякова, — комментирует Маслаченко. — Опять назад… Гесс. Черенков. Ну, Фёдор! Ну сделай же что-нибудь, как ты умеешь… Гаврилов… Пас на Швецова. В разрез! Серёжа! С ходу! Ну! Ну же!… Фух. Один два.

— Г-о-о-о-л!!! — вопят все, кто сейчас в комнате. — Сереёа!!! Красавец!!! ГОЛ! ГОЛ! ГОЛ! А-а-а-а!!!

Ору вместе со всеми, что, на первый взгляд, кажется удивительным. Знаю ведь точно, чем закончится матч, а всё равно — как пацан радуюсь первому забитому нашими голу.

Кстати, деление на «наших» и «ненаших» в этом времени почти не заметно. В том смысле, что абсолютно не важно, за кого ты болеешь в союзном чемпионате — за «Спартак», за киевлян, за «Зенит», тбилисцев, минское «Динамо», ставшее чемпионом в этом сезоне, или за ЦСКА с «Днепром» и «Шахтёром». Стоит только клубам СССР выйти на международную арену, все «домашние» предпочтения забываются моментально. Фанаты «Динамо» (Киев) переживают за москвичей так, словно на поле не Черенков с Родионовым, а их любимые Блохин, Буряк и Демьяненко. «Спартаковцы» в долгу не остаются — киевляне для них такие же наши. Свои. Родные.

«Давайте, парни. Рвите завтра в хлам этот буржуйский «Грассхопперс», как мы сейчас рвём на британский флаг «Арсенал».

Спустя минуту после забитого Спартаком гола болельщики утихают и вновь начинают следить за игрой.

— Эх! А с пивом мы пролетели, — внезапно раздаётся из дальнего конца помещения.

Все ржут. Ну да, действительно. Хрен с ним, с пивом, главное, что наши не подкачали и шансы, если не на победу, то хотя бы на ничью, уже появились.

— Ну что? Спорим дальше? — сразу несколько голов поворачиваются в мою сторону.

— Запросто, — отвечаю я. — С меня те же два ящика. С вас торт. Один.

— А какой результат? Забьёт кто?

Кажется, парней охватывает азарт.

Пожимаю плечами:

— Кто, кто. Гаврилов забьёт. Дважды. Во втором тайме. Решающий в самом конце.