Три короны. Клеймо

Магические клейма – то, что наверняка сгубит наемника. Это была его примета в народе – цвета крови причудливые знаки от ладоней поднимающиеся к шее, на лопатках и над сердцем, спускающиеся по второй руке. Даже перчатки намеренно были худыми на ладони, чтоб дать жертве понять в конце, кто его палач. И сейчас, смотря на эти отметины, он понимал, насколько неизбежен исход.

Шарон накинул на голову капюшон и рылся в карманах, ища плотную маску. Одно дело показать свои клейма, другое – лицо. Не стоит выдавать сразу все тайны. Формованная маска, что закрывала его лицо от волос до кончика носа, оказалась в нашивном кармане накидки. Спешно достав её, Шарон завязал шнурки под волосами.

– Кем будешь? – из леса медленно появился гвардеец Оникта, придерживая руку на рукояти меча, – как забрел в эти дебри? Даже не ври, что ты с Болотных деревень, к нам такие не захаживают.

Шарон вздохнул. Врать? Нет смысла, клейма все равно заметят. Дать отпор? Это здесь, перед ним, стоял один гвардеец, а в лесу их не меньше десятка. Чутье если и не давало точное число, почти орало на ухо, что не стоит даже пытаться. Достать оружие при гвардейце было опасно, принимать смерть от чужих рук он не хотел.

– Клеймо, – мужчина снял перчатки, показывая кроваво-красные письмена, – тут убьете или при королевском дворе? Только быстрее, без бестолковых разговоров, я знаю, Марк любит делать именно так.

– Сдаешься просто так? – гвардеец спешился, подходя к наемнику. Рукоять он обхватил плотно, готовясь оголить свой меч, – годы тренировок, что б быть готовым к этой встрече. А все будет так просто? – он резко подставил клинок к груди Шарона, – бейся, покажи на что способен.

– А если я не хочу? – наемник засунул руки в карманы брюк, обхватывая в нем несколько дротиков сразу, – если я устал?

Меч легко проскользнул по рубашке, оставив тонкую царапину на коже, ткань неприятно прохрустела. Шарон пожал плечами, смотря на тонкую полоску крови, что впитывалась в рубашку. Не было ни сил, ни желания сопротивляться, но это унижение пробуждало в нем ярость, одновременно с бессилием. Он резко достал руку из кармана и, что есть сил размахнувшись быстрым движением, вогнал дротики в шею стоящего перед ним мужчины до половины длины.

– Шавки, ваш король давно мою голову ищет, зачем тянуть и унижаться? – он развел руки, показывая, что сопротивляться больше не намерен, – раз это угодно Смерти, прибирайте это бестолковое тело, – ноги подкосились от резкой боли.

Он упустил свист плети, что самым кончиком ударила его под колени сзади. Потерявший от страха отличный слух наемник больше не наемник, а чья-то жертва. И снова на голову надели старый мешок, снова затянулись узлы на локтях и запястьях. Только теперь нет надежды на выживание, Марк живым не отпустит после стольких лет охоты. Его тяжело толкнули в спину, затем ещё несколько узлов и цоканье копыт – мужчину тащили за лошадью, что не намеревалась подстраиваться под ослабленного пленника.

***

– Ваша Светлость, – Горт вошел в небольшой кабинет отца, – доставили наемника, что в розыске. Клеймо. Твой праздник, он почти не сопротивлялся, только одного убил и сдался.

Марк оторвался от карты, подняв глаза на сына. Быть может шутка, в замке уже давно наплевали на успех этого дела. Марк, в отличие от Истена, не выискивал намеренно, не следил и не подкупал других наемников, просто ожидая, когда добыча сама свалится с неба. Вот и свалилась, очень вовремя для мужчины.

– Отдай приказ поместить его в закрытые камеры, самые дальние. Я скоро спущусь сам, ты с братом туда не пойдешь, – Марк скрутил карту, не сводя глаз с сына, – где Тола?

– Была в саду, – Горт пожал плечами.

– Проследи, чтоб ближайшие несколько дней у неё было только три места – комната, библиотека и сад, в пределах его ворот. С этого момента нигде более ей быть не дозволенно, – парень кивнул и удалился из кабинета отца, громко хлопнув массивной дверью.

Влажные широкие коридоры подвала замка Лотара недолго содержали в себе преступников, долгие следствия были в Оникте не в чести. Камеры с сюрпризами, неприступные стены и относительно лояльные допросы, чистая формальность. Редко к чьим словам прислушивались, но и без вины сюда не попадали.

– Карис, – Тола, словно хвостик, ходила за высоким парнем в военной форме, – прошу, побудь ещё немного со мной, – они вышли за ворота сада, – скоро меня тут уже не будет, когда я ещё пообщаюсь с хорошим человеком, единственным, кто со мной вообще нормально общается?

Парень остановился у распахнутых деревянных дверей, придерживая их перед несколькими стражниками в латах. Он прикрыл своей спиной Толу, но та все равно выглядывала вперед, держась за плечи друга. Крепко связанный мужчина едва шел, но насильно его никто не волочил. Плотный мешок на голове был перепачкан пылью. Одежда его была изорвана, проглядывающая через дыры кожа была белой. Но на ней видны были кроваво-красные рисунки. Девушка отшатнулась, ведь только маленькие дети не знали, кто носит на себе такие знаки.