Читаем Три истории о любви и химии полностью

Лоррейн слегка смутилась, ощущая на себе пристальный взгляд Перки. Она почувствовала себя голой в этом халате, как будто она была чем-то экзотичным, объектом изучения. Но надо было идти. Скоро должна прийти сестра Патель, и если Лоррейн не поторопится, проблем не избежать.

– Из какой ты части старушки Шотландии? – с улыбкой спросил Перки.

– Из Ливингстона, – быстро ответила Лоррейн.

– Ах из Ливингстона, – откликнулась Ребекка. – Звучит просто замечательно. А ты скоро поедешь в гости домой?

– Ну это, мать навестить и все такое.

«Да, что-то такое есть в этой шотландочке», – подумал Перки. Она действовала не только на его гормоны; она каким-то образом помогала и Ребекке. Похоже, девчонка зажигала ее, возвращала ее к жизни. Когда Лоррейн ушла, его супруга продолжила свои жалостливые всхлипывания. Ему тоже было пора идти.

8. Истинное лицо Фредди

Фредди Ройл пережил тяжелый по его меркам день до позднего прибытия в больницу Святого Губбина. Все утро он провел на телестудии, снимая эпизод для передачи «От Фреда с любовью». Мальчик, который по распоряжению Фреда купался с дельфинами в аквапарке Моркамба, пока его дедушку с бабушкой возили туда, где происходит их медовый месяц, совсем раззадорился в студии и ерзал на коленках у Фредди, возбуждая его до такой степени, что им обоим потребовалось несколько дублей.

– Я люблю, кагда ани тиихие, – сказал он, – очень, очень тиихие.

Барри, продюсеру, было не до смеха.

– Ради бога, Фредди, валил бы ты в больницу, оттянулся, трахнул жмурика, – простонал он. – Может, тогда отпустит тебя твое либидо хреново.

Совет был хорош.

– Нааверна, так и сделаю, старина, – улыбнулся Фредди и послал вызвать такси из Шепердз-Буш в больницу Святого Губбина. В Западном Лондоне его взбесило по-черепашьи медленное передвижение в потоках транспорта, и он передумал и попросил водителя высадить его у книжного магазинчика в Сохо, куда частенько заходил.

Подмигнув человеку за прилавком оживленного заведения, Фредди быстро прошел в дальний угол. Там уже другой продавец в необычного вида роговых очках пил чай из большой кружки. Он улыбнулся Фредди:

– Все в порядке, Фредди? Как поживаешь, старина?

– Все путем, старина Берти. Как сам?

– Не жалуюсь. Вот, это я для тебя отложил… – Берти открыл ключом небольшой ящик, порылся среди коричневых конвертов и извлек тот, на котором черным фломастером было написано «ФРЕДДИ».

Фредди не стал открывать конверт, вместо этого кивнул на книжный шкаф, вмонтированный в стену. Берти ухмыльнулся:

– Сегодня уже многие сюда заходили.

Он потянул за ручку, открывая потайную дверцу. За ней была тесная узкая комнатка с металлическими стеллажами, забитыми журналами и видеокассетами. Зайдя внутрь и захлопнув за собой дверцу шкафа, Фредди заметил двух мужчин, поглощенных просмотром литературы. Одного Фредди знал.

– Перки, дружище, неушшта ты?

Перки Наварро оторвал взгляд от обложки «Лесбо-Милашки-Длинные-Язычки № 2» и улыбнулся в ответ.

– Фредди, старина. Как ты?

Не удержавшись, он бросил быстрый взгляд на стойку, где заметил нечто похожее на медсестру Лоррейн Гиллеспи в «Новых Пизденках 78». Он взял журнал в руки и рассмотрел попристальней. Нет, просто прическа похожая.

– Я а-атлична, старик, – начал было Фредди, но, заметив, что Перки не слушает, спросил: – Шшто-то интерессное?

– Увы, нет, лишь показалось. – Перки был явно разочарован.

– Ну, я уверен, шшто ты найдешь, шшто тебе нуззно. А как наш Ангелочек себя чувствует?

– Ей уже намного лучше.

– Она попала в надежное место. Я зайду к ней сегодня – еду в Губбинса на встречу спонсоров.

– Да-да, я просто вижу, как дело идет на лад, – улыбнулся Перки, снова заметно оживляясь. – Она даже думает о продолжении романа.

– Да, это много значит.

– А эта сестра, которая за ней присматривает… маленькая шотландка… она на нее хорошо влияет. Премиленькая штучка. Я даже, не поверишь, искал здесь подобие…

– Есть что-нибудь стоящее?

– Есть тут кое-что новенькое; Берти сказал, что только вчера привезли из Гамбурга, но это все вот там. – Перкс повел Фредди к одному из стеллажей.

Фредди взял наугад журнал, пролистал содержимое:

– Неплоха, саавсем неплоха. Я тут купил как-то крутой фистинговый журнальчик. Как это девочки-мальчики кулачки засовывают в свои жопки – не представляю. Я бы точно обосрался, если бы по-большому пару дней не ходил!

– Думаю, их пичкают этими мышечными релаксантами, – просветил его Перкс.

Это предположение явно заинтересовало Фредди.

– Мышечные релаксанты… ммм… они ведь должны легко дырочку открывать, а?

– Да, это самый эффективный способ. Почитай-ка об этом. Ты сам-то не думаешь попробовать? – рассмеялся Перки.

Фредди осклабился на Перки, и тот содрогнулся от резкого запаха изо рта телезвезды.

– Я ничаво никагда не исключаю, дружище Перки, ты меня знаешь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Иностранная литература. Современная классика

Время зверинца
Время зверинца

Впервые на русском — новейший роман недавнего лауреата Букеровской премии, видного британского писателя и колумниста, популярного телеведущего. Среди многочисленных наград Джейкобсона — премия имени Вудхауза, присуждаемая за лучшее юмористическое произведение; когда же критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остин». Итак, познакомьтесь с Гаем Эйблманом. Он без памяти влюблен в свою жену Ванессу, темпераментную рыжеволосую красавицу, но также испытывает глубокие чувства к ее эффектной матери, Поппи. Ванесса и Поппи не похожи на дочь с матерью — скорее уж на сестер. Они беспощадно смущают покой Гая, вдохновляя его на сотни рискованных историй, но мешая зафиксировать их на бумаге. Ведь Гай — писатель, автор культового романа «Мартышкин блуд». Писатель в мире, в котором привычка читать отмирает, издатели кончают с собой, а литературные агенты прячутся от своих же клиентов. Но даже если, как говорят, литература мертва, страсть жива как никогда — и Гай сполна познает ее цену…

Говард Джейкобсон

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Последний самурай
Последний самурай

Первый великий роман нового века — в великолепном новом переводе. Самый неожиданный в истории современного книгоиздания международный бестселлер, переведенный на десятки языков.Сибилла — мать-одиночка; все в ее роду были нереализовавшимися гениями. У Сибиллы крайне своеобразный подход к воспитанию сына, Людо: в три года он с ее помощью начинает осваивать пианино, а в четыре — греческий язык, и вот уже он читает Гомера, наматывая бесконечные круги по Кольцевой линии лондонского метрополитена. Ребенку, растущему без отца, необходим какой-нибудь образец мужского пола для подражания, а лучше сразу несколько, — и вот Людо раз за разом пересматривает «Семь самураев», примеряя эпизоды шедевра Куросавы на различные ситуации собственной жизни. Пока Сибилла, чтобы свести концы с концами, перепечатывает старые выпуски «Ежемесячника свиноводов», или «Справочника по разведению горностаев», или «Мелоди мейкера», Людо осваивает иврит, арабский и японский, а также аэродинамику, физику твердого тела и повадки съедобных насекомых. Все это может пригодиться, если только Людо убедит мать: он достаточно повзрослел, чтобы узнать имя своего отца…

Хелен Девитт

Современная русская и зарубежная проза
Секрет каллиграфа
Секрет каллиграфа

Есть истории, подобные маленькому зернышку, из которого вырастает огромное дерево с причудливо переплетенными ветвями, напоминающими арабскую вязь.Каллиграфия — божественный дар, но это искусство смиренных. Лишь перед кроткими отворяются врата ее последней тайны.Эта история о знаменитом каллиграфе, который считал, что каллиграфия есть искусство запечатлеть радость жизни лишь черной и белой краской, создать ее образ на чистом листе бумаги. О богатом и развратном клиенте знаменитого каллиграфа. О Нуре, чья жизнь от невыносимого одиночества пропиталась горечью. Об ученике каллиграфа, для которого любовь всегда была религией и верой.Но любовь — двуликая богиня. Она освобождает и порабощает одновременно. Для каллиграфа божество — это буква, и ради нее стоит пожертвовать любовью. Для богача Назри любовь — лишь служанка для удовлетворения его прихотей. Для Нуры, жены каллиграфа, любовь помогает разрушить все преграды и дарит освобождение. А Салман, ученик каллиграфа, по велению души следует за любовью, куда бы ни шел ее караван.Впервые на русском языке!

Рафик Шами

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Пир Джона Сатурналла
Пир Джона Сатурналла

Первый за двенадцать лет роман от автора знаменитых интеллектуальных бестселлеров «Словарь Ламприера», «Носорог для Папы Римского» и «В обличье вепря» — впервые на русском!Эта книга — подлинный пир для чувств, не историческая реконструкция, но живое чудо, яркостью описаний не уступающее «Парфюмеру» Патрика Зюскинда. Это история сироты, который поступает в услужение на кухню в огромной древней усадьбе, а затем становится самым знаменитым поваром своего времени. Это разворачивающаяся в тени древней легенды история невозможной любви, над которой не властны сословные различия, война или революция. Ведь первое задание, которое получает Джон Сатурналл, не поваренок, но уже повар, кажется совершенно невыполнимым: проявив чудеса кулинарного искусства, заставить леди Лукрецию прекратить голодовку…

Лоуренс Норфолк

Проза / Историческая проза

Похожие книги