Три гроба

«Получить информацию не составляло труда. Двое моих подчиненных служили надзирателями в Зибентюрмене в 1900 году и подтверждают архивные данные. Факты таковы. Карой Гримо Хорват, Пьер Флей Хорват и Никола Ревей Хорват были сыновьями профессора Клаузенбургского университета Кароя Хорвата и его жены-француженки, Сесиль Флей Хорват. За ограбление банка Кунара в Брашове в ноябре 1898 года три брата в январе следующего года были приговорены к двадцати годам тюремного заключения. Банковский охранник умер от полученных ран, а добычу так и не нашли — считают, что ее где-то спрятали. Во время эпидемии чумы в августе 1900 года все трое с помощью тюремного врача, констатировавшего их мнимую смерть от чумы, совершили дерзкую попытку побега, будучи похороненными на участке для жертв эпидемии. Надзиратели Й. Ланер и Р. Гёргей, вернувшиеся к могилам через час с деревянными крестами, заметили разбросанную землю на могиле Кароя Хорвата. Расследование показало, что гроб вскрыт и пуст. В двух других могилах надзиратели обнаружили окровавленного и бесчувственного, но еще живого Пьера Хорвата и уже задохнувшегося Никола Хорвата. Никола похоронили заново, окончательно убедившись, что он мертв, а Пьера вернули в тюрьму. Скандал замяли, беглеца не преследовали, и история получила огласку только после войны. Пьер Флей Хорват остался душевнобольным. Освобожден в 1919 году после отбытия полного срока. Нет никаких сомнений, что третий брат мертв.

Александр Куза, комиссар полиции. Бухарест».

— Да, — сказал Хэдли, когда они закончили чтение. — Это подтверждает нашу реконструкцию, если не считать маленького пункта, что мы гонялись за призраком, разыскивая убийцу. Братец Анри (точнее, братец Никола) никогда не покидал свою могилу. Он до сих пор там. А все дело…

Доктор Фелл медленно постучал по бумаге костяшками пальцев.

— Это моя вина, Хэдли, — признал он. — Утром я говорил вам, что едва не сделал величайшую ошибку в своей жизни. Я был загипнотизирован братцем Анри и больше ни о чем не мог думать. Теперь вы понимаете, почему мы так мало знали о третьем брате — настолько мало, что я благодаря своей самоуверенности изобретал самые фантастические объяснения.

— Ну, признание ошибок нам ничем не поможет. Как мы теперь собираемся объяснить эти безумные слова Флея? Личная вендетта! Месть! Теперь, когда все это отпало, у нас нет ни единой зацепки! Если исключить мотив мести Гримо и Флею, что нам остается?

Доктор Фелл весьма злобно взмахнул тростью.

— Неужели вы не видите, что нам остается? — рявкнул он. — Не видите объяснения этих двух убийств, которое мы должны принять или отправиться в сумасшедший дом?

— Вы имеете в виду, что кто-то обстряпал все так, чтобы это походило на работу мстителя? — осведомился суперинтендент. — Сейчас я в таком состоянии, что мог бы поверить почти всему. Но это кажется мне слишком изощренным. Откуда настоящий убийца мог знать, что мы станем копаться в таком далеком прошлом? Мы бы никогда этого не сделали, если бы не несколько случайностей и не ваше присутствие. Как мог убийца знать, что мы свяжем профессора Гримо с венгерским преступником, с Флеем и всеми прочими? Мне это представляется ложным следом, который уж очень хорошо спрятан.

Хэдли ходил взад-вперед, постукивая кулаком по ладони.