Три грецких ореха

Обследовав одну за другой все квартиры, Ким поднял наверх всё, что ему показалось полезным. На чердаке она нашел кучу всякого старья, из которого получился отличный костер. Продукты он собрал на последнем этаже, забив теми, что портятся быстрее, холодильники во всех квартирах.

На крыше поставил некое подобие палатки на случай дождя, натянув кусок брезента, найденный на чердаке, между двумя ближайшими антеннами.

Развел костер и стал его подкармливать.

В одной из квартир он обнаружил небольшой бинокль:

– Слабенький, но хоть что-то. Хочешь глянуть? – спросил он у кота. Но тот в ответ только вяло вильнул хвостом и зажмурился.

Ким разглядывал окрестности, крыши ближайших домов, в надежде увидеть такого же робинзона на одной из них, но ничего интересно не обнаружил.

Там же он нашел чуть отсыревший табак, и на одном из листков книги рассыпал на просушку. Аккуратно накрыл его ещё одной страницей и придавил по краям осколками кирпича.

* * *

Всю ночь Ким пытался поддерживать огонь, но под утро всё же уснул, и тот затух. Разведя его заново, Ким спустился за едой. Зашел в ванную и тоскливо скривился у зеркала:

– Кот и то умывается каждые полчаса.

Он открыл пару шкафов, увидел там йод, вату, обработал уже практически переставший кровоточить порез. В другом отсеке он обнаружил новы одноразовые бритвенные станки и впервые за долгое время нормально выбрился. С удовольствием похлопывая по свежим, спрыснутым одеколоном щекам, Ким подмигнул сам себе:

– Ещё побарахтаемся?

В приподнятом настроении, заставляя себя не думать о выпивке, он перевернул с ног на голову пыльный чердак. Помимо новых запасов легко воспламеняющегося хлама для костра, поднял на крышу всё, что хоть как-то напоминало технику: детскую коляску, радиоприемник, четыре велосипеда различной степени испорченности и для разных возрастных категорий – от пяти-шести лет до бесконечности; две стиральные машинки, пылесос и велотренажер «Полет» со сломанной системой установки режима нагрузки и без опоры для рук. Под завалами он обнаружил огромный деревянный сундук, полный туристических принадлежностей

– Удочки. Хорошо, Кот будет рад поживиться свежей рыбкой. Палатка? Тоже не помешает. Резиновые сапоги. Ну, не знаю, не знаю, воды-то далеко не по колено. Сожжем. Дым от них будет хороший. Почему вот нет бревен, досок? Почему мы не в лесу, а? Сейчас быстренько соорудили бы плот и дело с концом. Эх…

Разложив в рядок добычу, Ким стал прохаживаться вдоль неё, обхватив ладонью подбородок.

– Так… Начнем работу с перекура.

Ким убрал камень, снял книжный листок с высохшего уже табака.

– Вот мы какие сухие, – бормотал Ким, ссыпая табак в небольшую обувную коробку, – будем дымить и пыхтеть за милую душу.

Стряхнув последние крошки с листа, он хотел было смять её и бросить в ненасытный костёр, но что-то его остановило. Он снова положил книжную страницу на крытую рубероидом крышу, разгладил бумагу руками и стал внимательно разглядывать.

– Забавные картинки, – сказал он, предчувствуя неожиданное открытие, – Какой-то странный велосипед… с крыльями. Хм. Черт возьми! Эй, как там тебя, Кот, ты видел велосипеды с крыльями?

Ким вскочил и заплясал вприсядку:

– Ну, профессор, ну, человек!

Кот недоверчиво мяукнул.

– Что? Ты боишься высоты? А воды ты разве не боишься? Не знаю, как ты, но я пловец так себе.

Крутя педали велотренажера, потея от давно забытой, но приятной физической нагрузки, Ким на согнутых и прижатых локтями к животу руках держал тяжелую профессорскую книгу и читал вслух, время от времени поглядывая на Кота, будто проверяя, слушает ли, понимает ли.

К вечеру он высчитал точные масштабы модели, способной выдержать его вес, ну, и, конечно, вес Кота и провизии. Разрезав на куски одну из палаток, вычертил на них детали будущих крыльев. Из легких металлических прутьев разной величины, добытых из всей этой техники, поднятой на крышу, соорудил каркас, сплел корзины из проволоки: одну, в мелкую дырку – для кота, другую, с дырками покрупнее – для провизии.

– Так, на сегодня умственного напряжения я больше не вынесу, – решил Ким.

Он установил вторую палатку, и попробовал включить радиоприемник. Конечно, он не работал. Вынув батарейки, Ким попытался их оживить хоть на какое-то время, стукнув по ним пару раз кирпичом.

«…удалось справиться с последствиями наводнения без человеческих жертв. Жители были эвакуированы заблаговре…» – зашипел далекий голос сквозь помехи, и приемник отошел в мир иной.

– Значит, эвакуированы, да? – стиснув зубы, едва сдерживая слезы, тихо сказал Ким, – без человеческих жертв, заблаговременно?

Ким вскочил и зашагал по крыше, пиная всё, что попадалось на пути. Кот предусмотрительно отбежал на расстояние и наблюдал, сверкая глазами.

Ким остановился, вскинул стиснутые кулаки в небо, и завопил, что есть мочи:

– Я, я жертва! Я тоже человек!

Небо молчало, ослепляя холодной голубизной.

Ким обессилено опустился, лег лицом на горячее покрытие и зарыдал. Кот не спеша подошел к нему, взобрался на дрожащую спину, вцепился в неё когтями и тут же отпустил.

Ким перевернулся, взял Кота на руки.