Три грации

А тут выдался случай — поездка на ярмарку в Илейсу. Гном понял, что выдался шанс избавиться от медальона. Проезжая мимо полуразрушенного заброшенного замка, решил, что лучшего места не найти, чтобы выбросить опасную вещицу. Но увидел меня и, испугавшись, рассказал мне это все, отдал свой медальон и был таков. Я так и не поняла, чем вызвала такой ужас у него. Когда разобралась, что за вещь у меня в руках, даже расстерялась, не зная, что предпринять. Поэтому решила спрятать его в развалинах замка отца. Там давно никто не ходит, кроме зверей. Может надо было показать его мужу? Но теперь уже не хочу думать об этом. Поздно!

Найди кристал и медальон — они в замке. Только ты это сможешь сделать, они настроены на тебя. Ты поймешь…

И самое главное, чтобы справится с врагом, тебе надо выяснить, кто их предводитель. Я была близка к этому, но к сожалению не успею уже.

Целую тебя, моя любимая Лиззи, нежно люблю!

Сидилла, не вини себя, ты ни в чем не виноват, так распорядилась наша судьба! Не печалься обо мне, мой дорогой, ты подарил мне лучшие годы моей жизни! Я люблю тебя, мой несносный некромант, и очень хочу, чтобы ты был счатлив!!! Береги нашу девочку!”

Последние строчки отец еле дочитал. Ни он, ни я не могли говорить, заливаясь слезами! Во мне клокотала ярость и жгучая жажда мести!

Я жизнь положу на то, чтобы найти этого гавнюка — предводителя Теней. А также размажу истинных предателей: Зорида и Хаарация!!!

Глава 22

Как только отец закрыл мамин дневник, прочитав последние строчки, предназначавшиеся лично ему, и отложив в сторону, печально посмотрел на меня, полными горьких слез глазами и тихо проговорил:

— Когда я прочел его вчера, во мне вспыхнула такая ярость и обида на Роэлу за то, что она не рассказала мне все сразу. Но, успокоившись, понял, почему она так ничего мне и не сказала. Твоя мама оберегала меня, Лиззи. Я тогда был совсем другой: вспыльчивый, импульсивный… Мы и с Валеусом рассорились из-за моей несдержанности. Он уверял меня, что нам надо подготовиться для решающего сражения, собрать улики, чтобы обличить настоящих предателей. Но мне хотелось вершить правосудие здесь и сейчас, не обдумав все как следует. И Роэла знала об этом. Расскажи мне все тогда, я бы непременно отправился во дворец и бросил обвинения в лицо Зориду, из-за чего пострадали бы все мои близкие и друзья. Только с ее исчезновением я понял насколько был не прав. Только тогда начал более трезво думать и анализировать. Позволил бы я ей уйти в твой мир, зная о том, что она беременна? Нет! Поэтому она предпочла исчезнуть, не дожидаясь меня. Я бы постарался ей помешать, не представлял жизни без нее! Сейчас понимаю насколько это было эгоистично, но поверь мне, я так сильно ее любил и люблю до сих пор… Ее исчезновение направило меня по нужному пути, заставив думать, прежде чем действовать.

— Пап, мы все совершаем ошибки, — тихо проговорила я. — Но мы можем их исправить.

— Это не вернет тех, кого уже с нами нет, — печально выдохнул Сидилла.

— Не вернет, — согласилась я. — Но поможет избежать больших жертв. Пап, мне надо отправится в замок деда, найти медальон и кристалл.

— Лиззи… — тут же запротестовал он.

— Ты же сам прочел, что их найти могу только я, — остановила его протест. — Мы с подругами отправимся туда и как можно скорее. Ты нам поможешь?

Отец прикрыл глаза, собирая всю волю в кулак, чтобы решится на такой шаг, и, в итоге, устало кивнул.

— Конечно, милая, я вам помогу, — нехотя ответил он. — Но и сам буду с вами.

— Хорошо, — я подошла к сидящему за столом некроманту и обняла его, нежно поцеловав в щеку. — Пап, расскажи мне о маме, — не разжимая своих рук, попросила у него.

Папа улыбнулся и ушел в пучину своих воспоминаний о любимой жене, вытаскивая из памяти их счастливые моменты жизни: первое знакомство, встречу в лесу, скромную свадьбу. Больше всего, как ни странно, он жалел именно о том, что их сочетание узами было без гостей и торжества — они пришли в храм, жрец соединил их клятвами и они ушли домой, праздновать в маленьком семейном кругу, состоящим из двух человек. Он так тепло рассказывал о маме, что не возникало даже малейшего сомнения в искренности его чувств. Папа действительно сильно ее любил. Сидилла поведал мне, что я напоминаю ему о ней, у меня такого же цвета глаза и волосы, но в остальном очень похожа на него.

Проводив меня в мою комнату, поцеловал и пожелал спокойной ночи. Лежа в кровати, я была уверена, что опять не смогу уснуть, но видимо сказались переживание этого вечера и пролитые литры слез — заснула практически сразу.

Проснувшись на следующий день, рано утром, не стала дожидаться Азу, приняла ванну и надела свой любимый спортивный комбинезон, пошла на завтрак, застав за столом грустного отца.