Три дороги во Тьму. Постижение

— Ваше святейшество! — выдохнул он, изумленный, как видно, тем, что его все же допустили пред высокие очи. — Меня братом Матфеем зовут. Я из библиотеки, из архива. У нас такое случилось…

Монаха начала бить дрожь. Первосвященник несколько минут вглядывался в него, отслеживая реакции, и с неким удивлением понял, что тот боится не его, а того, что случилось. И толку с него, пока не успокоится, не будет никакого.

— Присаживайтесь, брат Матфей, присаживайтесь, — со всем возможным добродушием улыбнулся Светозар. — Выпейте вот чаю.

Он сам налил монаху из чайника. Тот даже не заметил, что его обслуживает сам первосвященник, просто взял чашку и отхлебнул, глядя в одну точку. Одно это говорило о степени его потрясения. «Что же так могло напугать этого книжного червя?» — задал себе риторический вопрос его святейшество, он был несколько растерян. Монах, тем временем, допил чай и положил руки на древнюю, запыленную книгу, которую принес с собой.

— Рассказывайте! — начал терять терпение первосвященник.

— В-ваше с-святейшество… — заикаясь, выдавил из себя брат Матфей. — Я привык работать ночью и сегодня тоже не спал, разбирая архивы времен вашего предшественника. Тут вдруг меня прошиб холодный пот, и показалось, что случилось что-то ужасное, что-то такое, что не поддается описанию. Так плохо я себя еще никогда не чувствовал. А потом…

Глаза монаха сделались безумными.

— Ну-ну, успокойтесь, — потрепал его по плечу вставший Светозар. — Все уже позади, все уже закончилось.

— Если бы… — с тоской отозвался монах. — Ах, если бы, ваше святейшество…

— Так что же случилось потом?

— А потом с полки сама собой взлетела в воздух Книга Листьев и запылала черным огнем. Черным, ваше святейшество!

— Черным огнем… — заинтересованно протянул тот. — Крайне интересно, если это правда.

— Я не лгу, ваше святейшество! — вскинулся монах.

Опытный инквизитор сразу понял — брат Матфей верит в то, что говорит. Он хмыкнул и приказал:

— Продолжайте!

— Я… Я был как в ступоре, я ничего не понимал. А потом книга вдруг распахнулась и рухнула на стол. Я прочел пророчество, которое там оказалось, понял, что происходит страшное, и ринулся к вам…

— Вы правильно поступили, брат Матфей, — поспешил успокоить его первосвященник, а затем сказал, сам дивясь своей откровенности: — Я вам верю, потому что сам проснулся в ужасе с осознанием, что миру, всему миру грозит опасность. Вы преданный слуга Матери нашей Церкви. А теперь дайте мне прочесть пророчество, которое так напугало вас.

Монах раскрыл принесенную книгу и протянул его святейшеству. Тот впился глазами в корявые рукописные строки:

Когда порвется связь времен
И покачнется древний трон,
То Трое снова в мир придут,
Чтобы вершить нелегкий суд.
За каждым трое встанут в ряд,
Те, кто судьбу благодарят,
Те, кто открыл дорогу Тьме,
Те, кто жесток в своей вине.
Тогда сольются три в одно,
Откроется во Тьму окно,
Тогда свершится адский труд,
И девять снова в мир придут.
И мир увидит вновь один
Ушедший в вечность Властелин.
Тогда придет в наш мир беда
И черная взойдет звезда.

— И что это может значить? — растерянно спросил первосвященник, дочитав пророчество.

Он действительно ничего не понимал. Конечно, как и каждый образованный человек, его святейшество слышал о Книге Листьев, книге пророчеств, написанной одним монахом еще в первом веке эпохи Спасителя. Но создателя этой книги считали безумным еще при жизни, и даже имени его не сохранилось для потомков. Только не больше десятка рукописных копий его ни на что не похожей книги хранилось в нескольких самых крупных библиотеках Танра. Существовало бесчисленное множество толкований пророчеств Книги Листьев, так как в иносказаниях безымянного провидца понять что-либо было попросту невозможно. Но если произошло то, о чем поведал брат Матфей, значит, пророчество истинно и начинает сбываться.