Три дома на Набережной

- Когда Ивановна умерла, я себе забрала, чтобы Клава не выбросила. Она же резкая, не сентиментальная. Юля, ты выпей компоту холодненького, возьми и для Тани, и вот это, заставь выпить одну столовую ложку, это отвар для аппетита, накорми. Я конечно сварила бульон, мне Ира ещё утром принесла мясо для Тани. Тезку свою бедолагу накорми, вот это для неё, - протянула красивую корзиночку с черешней и клубникой. - Она плов любит. Я вот ей приготовила. - Достала укутанную в полотенце кастрюлю. - Ой дочечка, я не знаю, как быть, что делать. Вся надежда на тебя. Мне Ивановна каждую ночь снится.

К Таньке пришлось идти с большой сумкой. И подарки для крестницы своей – целый дом для Барби и стильная рубашка навыпуск для Максима, еда с отварами для болящей, все в руках не унести.

К подруге пошла смело, не взирая на темноту между домами, тихо вошла в дом. Замечательная сельская привычка, дом не запирать, дверь оставлять открытой, значит дома кто-то есть.

В большом зале был полумрак, окна зашторены.

- Таня, Танюша – позвала тихонечко.

Остановилась, привыкая к полумраку и вдруг с ревом и криком на неё выскочило крохотное тоненькое создание:

- Юлька любимая, моя-а-а-а!

Обняла, прижала, зацеловала.

Они сидели на диване, любовались друг другом, шумели, радовались и не заметили, как приблизилась к ним тень.

- Юлечка, наконец-то - сказала тень и села за спиной у Юли младшей.

Юля замерла, потом не выдержала, отодвинула шторы, пустила свет и наконец увидела остатки того, что когда-то было Татьяной Арбатовой.

- Танечка, - Юлька стала на колени перед подругой, - что с тобой?

Если кто-то хотел бы запечатлеть, как на самом деле выглядит несчастье, как печально горе, как страшна беда, тот должен бы написать портрет этой измученной молодой женщины.

- Всё хорошо.

- Таня, что хорошо? Ты ела сегодня?

- Зачем?

- Так, ладно. Юля, пойдем со мной. Ты обедала?

- Нет, не ходила ещё, - ответила младшая.

Юля наложила в тарелку плов, достала корзинку с ягодами, положила клубнику в тарелку, сверху сливки, настоящие, мама дала.

- Покушаешь, приходи, я тебе привезла всё, для твоей мечты. Кушай, а я с мамой поговорю.

Юлечка потянулась и на ушко прошептала - Сделай стобы мама покусала, холосо? – и мотнула головушкой несколько раз для убедительности. Юля пообещала.

- Таня, помнишь это?

Юля достала два пустых пузырька, протянула подруге.

Танино лицо оживилось:

- Юлька, это же мои. Откуда они у тебя?

- Мама сохранила.

Таня открутила крышечку,

- Они уже не пахнут. Помнишь, когда мы их открывали?

- А теперь смотри, - достала две коробочки и показала - Это подарок для тебя, но я тебе его отдам, когда выпьешь ложку вот этого. Мама сказала, что оно очень горькое, но надо сделать всего пару глотков. Таня, добросовестно пей, ты же честная девочка?

- Давай. Выпью. Ради этих запахов.

Таню передернуло.

- Сатрапка, ты, Юля, отдавай подарки сейчас же.

Юля терпеливо ждала, когда распакуются два пузырька.

Наконец Таня открыла крышечку, черный конус капли, вдохнула и еле слышно произнесла:

- Это они. Юля, где ты взяла? Их же давно не выпускают. И те, и другие, их же нет давно, Давай, попшикаем? - и обе девочки наконец почувствовали веселый аромат Танькиного папы, - Финал для воспоминаний, - Юля вытащила два калейдоскопа, и они стали рассматривать в них сказочное прошлое. Вспоминали и Баванну, и пса Настю, и кошку Мусю, и кота Мха и как в корыте плыли по луже к возлюбленному своему, как босиком по теплым летним лужам по небу ходили.

- Я поела. Юль ты селесню далеко поставила, я никак не достану. А сем у вас так весело пахнет?

- Я тоже черешни хочу, а пахнет у нас нашим детством - сказала Таня!

- А вы сто, тозе маленькие были? - удивленно спросила Юлечка?

- А все люди сначала маленькие, а потом вырастают.

- Вы все влети, - не поверила, - так не бывает.

Принесла черешню.

Юля натерла крохотный кусочек черного хлеба чесноком.

- Сначала это пожуй. Запусти механизм переваривания пищи.

Танька послушалась. Юля большая с Юлей маленькой наблюдали, как тоненькими пальчиками изымалась черешенка из корзиночки и съедалась истощавшей болезненной женщиной. Наблюдали и радовались, у Юльки текли слезы.

- Не плачь, теперь я не умру, точно. Я так по тебе скучала, Юль! Юль, ты чем меня напоила, я есть хочу.

- Пойдем, накормлю.

Юля налила небольшую чашечку бульона и положила пару ложек плова.

- Ты особо то не налегай, плохо будет. А мне ещё подарок мечты крестнице вручать.

- Юль, я много и не смогу.

- А вот он подалок месьты – Юлечка ладошкой с растопыренными пальцами показывала на свою маму - вот он, да, подалок!

И если Юля старшая понимала в чем подарок, то Таня не догадывалась даже. Она плохо соображала последнее время, голова как в тумане и так болит сердце.

Подруги тихо разговаривали, уже после того как вручили подарок дочери, собрали домик Барби и оставили дочь обустраивать его.