Три дня без чародея

— Ну что… очень удобная вещь. Настолько удобная, что многие к ней привыкают и уже не могут расстаться. Молодежь особенно подвержена сотовой заразе — это предмет ее мечтаний, предмет гордости и постоянного любования, предмет зависти и частенько, подозреваю, предел мечтаний.

— Скажи, мой друг, а это техническое чудо меняет образ мыслей?

— Не то слово. Как и всякая новинка…

— Вот об этом я и подумал, — печально вздохнул Наум.

— В нашем мире волшебники стараются создавать только то, что соответствует образу мыслей, а не перекраивает его под новые нужды.

— У нас это назвали бы консерватизмом и реакционерством.

— Боюсь, этих страшных слов я не понял, — сознался Наум. — Но звучат они как ругательства.

— В определенном смысле так оно и есть.

— Разве у вас считается, что ломка мышления — это благо? Впрочем, почему я спрашиваю: в мире, где под сомнение ставится решительно все, иначе и быть не может.

— Ну, это вопрос развития! Человек не должен останавливаться на месте, ему надлежит всегда идти вперед.

— Идти — а не мчаться как оглашенному, не разбирая дороги. А у вас, куда ни посмотри, всюду говорят о повышении скоростей… Впрочем, извини, не мне ругать ваш мир. Всяк сверчок хвалит свой шесток.

— Да нет, ты во многом прав.

— И при этом завидую. Любой из наших волшебников был бы счастлив изобрести хоть какое-то подобие ваших чудес.

Собеседник Наума сказал с улыбкой:

— Позволь повторить твои же слова: все еще впереди.

— Да, — кивнул Наум. — Это и радует, и тревожит. Я не хочу, чтобы в Словени, да и в любой другой земле люди ставили все под сомнение. Поэтому меня так беспокоят новинки нынешней ярмарки.

— А по-моему, если не считать сотовых зерцал, ничего страшного там нет.

— Не скажи. Взять хотя бы очки-духовиды. По счастью, мне кое-что известно о них, хотя это волшебство довольно секретное. Персидские маги изготавливают такие очки только для судебных нужд. Но, похоже, кто-то из волшебников решил нажиться и создал — как это у вас говорят? — левую партию товара. У каждого народа своя Правда богов, свои судебные обряды, и в редкой земле суды не польстятся на чужое новшество. Остается продавать очки простым людям как дорогую, но полезную диковинку, и желательно подальше от своего дома.

— Этот маг поступил нехорошо, но разве диковинка получилась не полезная?