Трезубец Нептуна

Ноги потихоньку начинали болеть. Пока не голени, а только мышцы бедра, однако стало ясно, что постоянное пребывание в холодной воде пользы здоровью не принесет. Теперь напарники делали остановки для отдыха каждые два часа, забираясь на нижние ветви очередного багрянца и неторопливо обирая ягоды. V Атлантиды уже зрело желание активизировать аварийный передатчик и закончить все мучения. Теперь он понимал: задуманный, исходя из красивой компьютерной картинки, маршрут придется преодолевать не шесть дней, а в лучшем случае два месяца. Вот только полыжун скоро кончится, и им придется бороться не только с грязью и расстоянием, но и с голодом.

Вскоре после полудня твердь под ногами неожиданно быстро пошла вверх, и через час путешественники оказались на суше — на плотной сухой земле. С радостными криками .они прибавили шаг… И через полчаса обнаружили, что впереди простирается вода. Они стояли на острове.

— Привал, - решительно заявил Вайт и уселся на мшистый пень. - На сегодня хватит.

— Рано еще, сэр, - попытался протестовать Атлантида. - Мы до темноты десяток километров пройти успеем.

— А потом опять на дереве ночевать? Ну уж нет. До утра я в воду больше не полезу.

— Время теряем, - археолог уселся рядом.

— Днем больше, днем меньше, - философски изрек миллионер. - В нашем положении, сэр Платон, это уже не имеет особого значения.

— А может, вы и правы, - неожиданно легко согласился Рассольников. - Отдохнем немного, да хоть выспимся нормально.

— Тихо! — вскинул палец Вайт. - Вы слышали?

Люди замолчали, и вскоре до их слуха явственно донеслись далекие голоса:

— Уюк-уюк. Уй-у.

— Кто это? — шепотом переспросил Вайт,

— Животное какое-нибудь болотное, - так же тихо ответил археолог. - Я здешнюю энциклопедию наизусть не учил. По верхам прошелся, и все.

— Смотрите! — Толстяк указал вперед. Там, на грани видимости, между далекими стволами гуськом двигался десяток темных силуэтов. По поверхности воды прокатилось мерное пошлепывание.

— Юкурун! Уюк-уюк…

Силуэты остановились, однако мерное пошлепывание продолжало доноситься именно с их стороны.

— Маршируют на месте? — Толстяк больно сжал Атлантиде руку.

Внезапно далекие фигуры резко провалились вниз, словно под ними открылся невидимый издалека люк, и над болотом повисла тишина.

— Пойдем посмотрим? — облизнул пересохшие губы миллионер,

— Зачем, сэр? — Атлантида отрицательно покачал головой. - Если там баловались какие-то животные, мы не охотники, чтобы за каждой божьей тварью гоняться. А если и вправду некое воинское подразделение спецподготовку проходит, то мы рискуем получить очень большие неприятности.

— А вдруг это и вправду лазутчики из другой галактики, сэр? — азартно прошептал Вайт. - И мы их поймаем!

— Вот уж не знаю, кто кого, - усмехнулся археолог. - Вам мало живодерни, сэр Теплер, вы еще и лишним свидетелем хотите стать? Вам рассказать, как обходятся представители всех воинских сословий со случайными прохожими, встреченными на тропе войны? Мы с ребятами в студенческие годы выкапывали их с завидной регулярностью, рядом со стратегически важными дорогами: ценности на месте, голова под мышкой. Датировка — Вторая Конкиста.

— А вдруг это что-то серьезное?

— Но самое смешное, сэр Теплер, - спокойно продолжил Атлантида, - что всерьез вас могут воспринять только эти ребята. - Археолог кивнул в сторону болота. - А вот представители властей наверняка поднимут на смех. Прежде чем отправить на живодерню. Вы любите жить, сэр Теплер?

— Опять! — На этот раз вначале послышалось шлепанье, затем откуда-то слева, опять же на грани видимости, появилась новая процессия. - Ведь это не галлюцинация, сэр Платон?

— Лучше бы это было видение, сэр. Я, знаете ли, предпочитаю загадки в мумифицированном виде.

— Неужели вам не хочется узнать, что там происходит, сэр Платон? — не поверил миллионер.

— Нет, не хочется, - покачал головой Атлантида. - Но придется узнать, если хоть одна группа пройдет через остров.

Однако напарникам повезло. Группы таинственных силуэтов приходили в одну и ту же точку еще пять раз, но близко к острову не приближались. Путники, отчасти заинтригованные происходящим, отчасти напуганные им, затаились и ждали продолжения. А потом Голубой Карлик ушел за горизонт, и на лес опустился кромешный мрак. На Ершбик пришла Черная Ночь. Это не художественный образ, а научный термин: часов, когда на небе отсутствуют оба светила, в шестилетнем цикле планеты насчитывается всего лишь несколько десятков.

Настал полный, абсолютный мрак. Настолько глубокий, что над головой появились мерцающие искорки звезд, невидимые в обычные ночи. На расстоянии вытянутой руки оказалось невозможно рассмотреть древесный ствол или отличить собственную ладонь от стебля травы. Весь мир погрузился в испуганную тишину: не жужжали комары, смолкли ночные птицы, прекратили стрекотать насекомые. И вдруг напряженное безмолвие разрезала мерная заунывная песня:

— Уй-я яу у-у-е, еу гей геу-у-у…