Трэвис

— Я ненавижу ее, Истон. — Это вырвалось у меня изо рта, как граната, которую заложили два года назад, и она взорвалась только сейчас. — Ненавижу ее, — сказала я, мой голос сдавили слезы. — Я продолжала ждать, что она станет чем-то большим, сделает то, что лучше для нас, но она никогда этого не делала.

— Я знаю, — ответил он. — Я знаю, Хейвен. Но ты также и любила ее, и это самое худшее. Но сейчас нам обоим пора забыть об этом. Мы должны попытаться.

Я печально кивнула. Я любила ее. Глубоко. И хотя она не могла заботиться обо мне, я пыталась заботиться о ней. Но это никогда не имело значения.

Иногда я задавалась вопросом, есть ли у меня какая-то форма ПТСР.

Может быть, от пожара. От того, что мы увидели нашу мать мертвой — страх реальной жизни преследует меня.

Непрекращающаяся борьба, боль, бесконечные попытки, которые, казалось, ничего не давали. Может быть, я думала, что если бы я могла спасти ее, то все это имело бы смысл. Но я не смогла. Возможно, никто не смог бы. И я должна была принять это и снять себя с крючка, если я когда-нибудь буду по-настоящему счастлива. Если я когда-нибудь перестану убегать.

— Я боюсь, — призналась я. — Все, кто, как я надеялась, полюбят меня, ушли. В конце концов, они всегда уходили.

Истон потянулся и схватил меня за руку, сжимая.

— Я не уйду, — сказал он. — Ты застряла со мной на всю жизнь.

А потом мой младший брат раскрыл объятия, и я упала вперед, уткнувшись лицом ему в грудь и сжимая в кулаке ткань его футболки, держалась за то, что казалось надежным. Истон держал меня, пока я плакала, выпуская часть долго сдерживаемой боли и глубоко укоренившегося страха.

Наконец-то.

Глава 29

Хейвен

Гул голосов приветствовал нас, когда мы открыли дверь в ратушу. Несколько голов повернулись, некоторые улыбнулись, некоторые выглядели слегка любопытствующими, потягивая из пластиковых стаканчиков. Я глубоко вдохнула запах благоухающего кофе и выпечки и провела руками по бедрам.

— Пойдем, — сказал Истон, ведя меня к столу, где три большие серебряные вазы стояли рядом с тарелками с печеньем и выпечкой.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросила я тихо.

Истон взял пончик, откусив большой, сладкий кусок и не потрудившись прожевать или проглотить, прежде чем ответить:

— Да. — Он сделал паузу, чтобы сглотнуть. — Все ребята из пожарной части Пелиона будут здесь. Вон там капитан, — сказал он, подняв подбородок и слегка помахав сурового вида мужчине возле сцены. Мужчина кивнул головой в знак приветствия. — Если мы хотим присоединиться к этому сообществу, то нам стоит быть здесь.

Истон переступил с ноги на ногу. Его слова. Он нервничал. Он никогда бы не признался в этом, но он хотел, чтобы его приняли. Он всегда был странным человеком, ребенком, который не мог пригласить других в гости.

Тот, чья мать никогда не показывалась.

Но он все равно ждал.

Он заслужил это. Завести друзей. Быть принятым.

Я делала это для него. Но я также делала это для себя. Мои нервы были на пределе, сердце учащенно билось как от волнения — надежды — так и от трепета. Это были два долгих года, и я собиралась пойти на свой первый большой риск.

Ты можешь это сделать. Пришло время.

Я налила себе стаканчик кофе, осторожно потягивая обжигающую жидкость. Все места были заняты, но мы с Истоном стояли у задней стены, наблюдая, как члены сообщества болтают и смеются, наслаждаясь друг другом.

Ты можешь стать частью этого.

Эта надежда снова вспыхнула в моей груди, и да, ее сопровождал страх, но разве так не всегда бывает? Истон был прав. Я не могла ждать, когда сомнения полностью исчезнут, потому что этого могло никогда не случиться. Я должна была сделать выбор, принять это и стремиться к тому, чего хочу, несмотря на беспокойство.

Я заслужила иметь мечты.

И как бы они когда-нибудь сбылись, если я не была готова остановиться, посмотреть в лицо своему прошлому, а затем двигаться дальше, ничем необремененной, в свое будущее?

И я не буду делать это в одиночку.

Мое сердце подпрыгнуло, а затем воспарило, когда в поле зрения появился Трэвис, стоящий возле низкой сцены и берущий стопку бумаг у молодого человека, который также был одет в полицейскую форму. Трэвис взял часть стопки бумаг сверху и передал их невысокой стройной женщине со стрижкой каре, которая начала раздавать их людям в конце каждого ряда, чтобы передать остальным.

В течение нескольких минут я просто наблюдала за ним в его стихии, как люди проходят мимо него и говорят пару слов, как он смеется вместе с ними, сжимая плечо одного мужчины и похлопывая его по спине.

«Дай нам шанс, Хейвен».

Да.