Третий выстрел

Начнем с минусов. Итак. Ты живешь в приживалках у израильской бабки, хорошей, доброй и очень крутой тетки, но при этом немного выжившей из ума, что, учитывая возраст, вполне объяснимо. Блюмкин, Ленин, эсеры, Каплан. «Простим безумство, ведь не это, сокрытый двигатель его…» У Блока, правда, угрюмство, но пусть это будет моя творческая интерпретация. Вариация на тему. Ладно, у бабушки легкий сдвиг по фазе, но при ее остальных достоинствах это вполне простительно… Что-то я легко на плюсы переехала. Вернемся к минусам.

Второй — и критический! — минус моего положения — отсутствие легального статуса, из-за чего меня могут в любой момент отправить восвояси без денег и прочего. И это страшно, потому что назад я не хочу. Сказала — и сама изумилась сказанному. Там родина, дочь, там привычная жизнь… И что? Взрослая дочь, которой я не особо и нужна, никакой крыши над головой, никакой работы, дурацкая профессия, жизнь, ставшая совершенно непривычной. А родина? Это что такое? Походы за грибами, игры в «штандер», школьные влюбленности? Причем тут «родина»? Это — молодость. Та самая — «в каморке, что за актовым залом». А она прошла. И это тоже минус. Теперь ты «тетка за сорок», с лишним весом, обвисшей грудью. Зараза, что ж она так рано рухнула-то? Ведь какая была красивая! Упругая! И как-то в одночасье… Ладно, лучше не думать об этом, о том, как когда-то крепкую стоячую грудку любили целовать, сжимать, ласкать… Так, Татянконстинна, успокоились, набрали воздуху, задержали дыхание — и выдохнули. Нет больше упругой и торчащей, зато есть вены на ногах, набухшие и болезненные. И жить надо с этим, а не с плачем по пролитому молоку. Кажется, это ивритская поговорка. Приехали, вот я уже и думаю на иврите!

Господи, причем тут родина и сиськи?! А это звенья одной цепи, кстати. Мне как-то эти ваши березки и катания на санках — вообще по барабану. А здесь мне хорошо. Удивительно, правда? Я же не еврейка! И это не моя страна! Почему не моя, впрочем? Теперь очень даже моя. Что-то я совсем запуталась, какие-то плюсы — минусы, о чем я?

О том, что появился мужчина, с которым мне было удивительно хорошо, но который сука, предатель и подлец, с какой стороны ни посмотри. Гад редкостный.

О том, что появился мужчина, который мне очень нравится, но он — женат, он внук этой самой полусумасшедшей старухи, отец моей ученицы — опять! Таня, опять?! Мало тебе было приключений на вислую жопу? Еще захтелось? Нет. Стоп. Не вариант никак и нигде.

Я о том, что есть славный, судя по всему, мужик, нерешительный и очень, похоже, слабый, но которого вполне можно использовать в своих целях. Странно представить, что я могу лечь с ним в постель (в отличие от первых двух), но то, что я смогу из него веревки вить — однозначно. Нужен мне мужик, из которого верёвки вить? Боюсь, что на хрен не нужен.

Как выяснилось впоследствии, ни черта я в мужчинах не понимаю. Все, что я о них думала, оказалось полной хренью. Были они совсем другими. Но об этом позже.

Ну и сама я, конечно, тот еще подарок. То тебе Анки-пулеметчицы наяву являются, то Я. М. Свердлов собственной персоной. И кому нужна такая тетка с галлюцинациями. Хотя, галлюцинации эти, надо признать, очень четкие.

— Таня! — раздалось из Фаниной спальни. И то правда, хватит сидеть и мусолить свои проблемы, у меня есть, чем заниматься, помимо самоедства и самогрызства.

— Да, Фаня? — а муженек все еще сидит, смотрит затравленно. Довела его бабуля, молодец.

— Игаль готов пойти с тобой в МВД, предоставить доказательства, что у вас официально зарегистрированный брак, что вы до сих пор живете вместе и ведете общее хозяйство, так что тебе непременно нужно выдать вид на жительство.

Вот это поворот! Стоп! Надо обдумать, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но… погодите, это же мне к нему возвращаться, что ли? Ни за что!

— Фаня… — начинаю, а она своей ручкой так властно делает и меня останавливает.

— Нужны будут свидетельства друзей и знакомых, общие фотографии, все то, что доказывало бы, что вы вместе.

Фаня помолчала, посмотрела на меня и продолжила:

— Только фотографии нужны со счастливой физиономией, а не с этой кислой рожей. Все расходы Игаль, конечно же, берет на себя.

— Какое благородство! — не удержалась.

— Какое есть, — неожиданно зло ответил мой бывший. — Я понимаю, что тебе от меня ничего не надо, но если ты не хочешь быть нелегалкой, то это нормальный выход. Как минимум, сможешь хотя бы домой съездить.

— Что ты говоришь?! Ручку тебе поцеловать за это теперь?

— Таня, ничего ему целовать не надо. Вообще. Таким образом Игаль готов искупить свою вину.

Я обожаю эти старорежимные выражения! Все-таки она классная баба!

— Хотя он, конечно, был бы не против какого-нибудь поцелуя, — тут же съязвила Фаня. Ну вот что с ней делать? Кроме того, что она классная, она та еще стервоза!

— Он, может, и нет. А я, против, — отрезала я.