Третий всадник мрака

– Кроме того, – продолжал Лигул все так же тягуче. – Мак заставляет ее сомневаться в Буслаеве… Если бы она полюбила Мефодия, а он – ее, их любовь была бы крайне опасна для мрака. Страсть еще туда-сюда, нежность – шут с ней, перетерпим, но не истинная любовь! Нет, не доверяю я Буслаеву. Не успокоюсь, пока его эйдос не окажется у меня…

Ирка покачнулась, точно от толчка в грудь. Если прежде она еще могла обманываться, утешая себя тем, что Буслаевых в таком городе, как Москва, куры не клюют, то теперь сомнений не оставалось.

Мефодий, ее Мефодий, встречался с девчонкой, с которой она видела его у дома Мошкина! Негодование, обида захлестнули Ирку. Пальцы сами собой сжались, и в них материализовалось верное копье валькирий. Пламя черной свечи дрогнуло. Спохватившись, Ирка расслабила руку, заставив копье исчезнуть. Затем с тревогой уставилась на Лигула и Тухломона, проверяя, не заметили ли они чего подозрительного.

Но нет. Горбун как ни в чем не бывало продолжал разговаривать с Тухломоном. Он похлопывал его по плечу и говорил что-то приятное и одобрительное. Лицо комиссионера сминалось от счастья.

– Служу мраку-с! – докладывал он.

Ирка смутно заподозрила подвох. Уж больно сахарно вел себя Лигул. Все же она расслабилась, решив, что пронесло, не заметили. Но тут она случайно увидела, как рука горбуна скользнула к карману и достала нечто, похожее на маленький кусок красного льда. Поигрывая им, горбун уронил его на пол и сделал вид, будто не заметил. Между тем красный лед подкатился к свече, а еще мгновение спустя Тухломон и Лигул исчезли, прервав разговор на середине фразы. Подвал опустел. Изумленная Ирка не сразу поняла, что осталась одна.

Неожиданно пламя черной свечи отклонилось, вытянулось и огненным пальцем коснулось льда. Лед треснул. Перед Иркой вырос витязь – сотканный из огня, но с ледяной головой и ледяным топором в руке. Удар последовал мгновенно, без подготовки. Ирку спасло то, что за миг до удара она увидела, как отразился ее силуэт в пустых ледяных глазницах витязя. Огненный витязь с ледяной головой видел ее! Ирка присела, и топор пронесся над ее головой. Не дожидаясь повторного удара, Ирка метнула копье, послушно возникшее в ее руке уже во время замаха.

Копье пронзило огненную грудь, но свежее пламя тотчас затянуло рану. Там, где стоял один витязь из льда и огня, теперь были двое. Никакое везение не бывает бесконечным. Ледяной топор зацепил Иркин нагрудник, сбив ее с ног.

Лежа на полу, Ирка видела, как поднимается ледяное лезвие. Опустившись, оно поставит точку на ее сегодняшних неудачах. Закричав, Ирка перекатилась на бок и метнула копье в черную свечу. Копье валькирии мелькнуло полосой пламени. Действовала она по наитию. Черная свеча погасла. Подвал погрузился во тьму.

Ирка в тоске ожидала удара, но удара так и не последовало. Слышно было, как трескаются и рассыпаются ледяные головы. На Ирку брызнуло ледяной крошкой.

– Привет горбуну Лигулу! – сказала Ирка, поняв, что победила.

Ощущения полной победы, однако, не было. Призрак, наспех сотворенный из пламени и огня, наверняка не главное оружие мрака.

Не желая больше оставаться здесь, Ирка бросилась вверх по лестнице, перескакивая через несколько ступеней. Лишь наверху, уже в подвале, прислонившись спиной к стене, она перевела дыхание.

Глава 12 Не пиф, не паф, не ой-ой-ой

Мефодий и Ната Вихрова сидели за столом Улиты. В стороне на раскладном стульчике, обхватив колени, застенчиво притулился Евгеша Мошкин, а Петруччо Чимоданов со свойственной ему наглой непосредственностью животом лежал на кожаном диване и болтал ногами. Перед ними важно прохаживалась Дафна и мундштуком флейты рисовала на воздухе руны.

– Руна мудрости… Применять как можно осторожнее. После кратковременной мудрости наступает «интеллектуальный откат», – поясняла она.

– Какой-какой? – любознательно переспросила Ната.

Покусывая белыми зубами карандаш, она с легким вызовом смотрела на Даф.

– Интеллектуальный откат знаком студентам, которые после экзамена по философии или греческому языку, обливаются в коридоре водой из грязных банок или засовывают девушке за шиворот упаковку из-под чипсов… – озвучила Дафна. – Далее… Руна столетнего сна… Помните Спящую Красавицу? Именно эта руна была на конце веретена. Руна мертвенного сияния… Ну эта в основном используется для охраны проклятых артефактов. Ее можно особенно не запоминать...

Дафна нашарила глазами кота.

В противоположном конце приемной Депресняк глазами провинциального трагика смотрел на коробку с кошачьим кормом, сравнивая его вкус со вкусом свежепойманных ворон. И, судя по выражению кошачьей морды, сравнение было не в пользу консервов.

Чимоданов неудачно махнул ногой и ударился о спинку дивана.

– Ха! – сказал он, морщась.

– Что «ха»?

– НО! Цирк! Дурдом! Детский сад! Даже хуже! Цирковой дурдом на базе детского сада! Плевать хотел на руны!

– Бунт на корабле? – холодно поинтересовалась Даф.

– Жалуйся! Зови Арея! – зевнул Чимоданов и повернулся на другой бок, носом к спинке дивана.