Третий вариант

Как глупо пролетели все эти годы. Мог ли я думать, что распадется такая страна, как Советский Союз, не будет такой монументальной и, казалось, несокрушимой партии, как КПСС, не будет многого, к чему мы привыкли и что казалось таким вечным и несокрушимым? Мог ли я, корчась от боли, когда кисть моей левой руки лежала рядом со мной, думать о том, что спустя много лет, уже в Америке, мне сделают операцию и моя новая силиконовая рука будет ничуть не хуже бывшей настоящей? Мог ли я, вернувшийся с войны инвалид, оставшийся без семьи и без денег, думать о том, что в один прекрасный день стану миллионером и буду жить в Америке?

Так, значит, я очень счастлив? Нет, все равно нет. Как-то не получается счастья. Что-то не выходит. Дело ведь не в деньгах и не в моем большом доме. За столько лет я хорошо понял одну вещь: счастье не может быть внешним фактором. Оно всегда внутри нас. Счастье — это умиротворенная, безмятежная душа. А по мне счастье — это увидеть своего сына, построить с ним домик где-нибудь на берегу реки, выйти утром с удочкой. И чтобы нас провожала Сашенька. И рядом с ней стояли бы Ирина с Надеждой. Или одна из них. Может, тогда мне не нужны были бы и все эти деньги? Хотя не знаю, не знаю.

Сына я, конечно, рано или поздно вытащу. А про свою непутевую жизнь я думаю, что еще не все потеряно. Может, демон сжалится и пошлет мне еще одну женщину. И я буду беречь ее изо всех сил. Или умру вместе с ней, чтобы больше не оставаться одному. Никогда.