Третий уровень

Потом я еще поснимал в фешенебельных кварталах, пестрых и оживленных. На снимке, который вы видите, в центре – особняк Уильяма К. Вандербильта, сложенный из ослепительно-белого известняка. И вдруг что-то щелкнуло у меня в сознании, будто компьютер выбросил наконец карточку, которую у него долго и безуспешно требовали, и я спросил себя: а как? Как заставить Джулию расторгнуть помолвку? Как объяснить ей то, что я столько знаю о Джейке? Ответа я не находил. Я ускорил шаги, словно это могло мне помочь, и направился в сторону Грэмерси-парка – туда, где была Джулия. Потом я снова притормозил. Вчера вечером решение представлялось несложным, но теперь… Что же, черт возьми, я могу ей сказать? «Не спрашивайте ни о чем, Джулия, однако… Поверьте мне на слово, вам не надо выходить за… Пожалуйста, не требуйте объяснений, но…»

В ожидании ужина – к концу дня, с приходом сумерек, снова подморозило – мы сидели с Байроном и Феликсом в гостиной, обмениваясь друг с другом листами «Ивнинг сан». Феликс от души порадовался тому, что я воспользовался его фотокамерой, наотрез отказался принять деньги за использованные пластинки и заявил, что займется их проявкой и печатанием немедля после ужина. Сверху спустилась Мод Торренс, и наконец появился Джейк. Тетя Ада и Джулия накрывали в столовой на стол, и раза два Джулия перехватила мой настойчивый взгляд – я все раздумывал: как же сказать ей то, что я намеревался сказать?

Во мне закипала злость. Джейк расположился у большой никелированной печки, читая или притворяясь, будто читает, но поминутно поднимал глаза, не в силах, видимо, усидеть на месте, хмурился, раза два облизнул губы, и, глядя на него, я все тверже понимал, что не позволю, не допущу, чтобы он женился на Джулии. За столом он сел почти напротив меня, и во мне вспыхнуло острое желание чем-нибудь досадить ему, подразнить его – я просто ничего не мог с собой поделать. В конце концов я сказал, не кривя душой:

– Сегодня я был в Сентрал-парке и – тут я соврал – заговорил с одним человеком. И тот похвастался, что видел, как по парку проехал инспектор Бернс. Звучало это так, будто он видел… – я чуть не произнес «знаменитость», но засомневался, известно ли им такое слово, – важную персону. Кто такой инспектор Бернс?

Сработал мой вопрос без промаха: Джейк так плотно сжал губы, что усы слились с бородой, и одарил меня жестким взглядом. Как обычно, когда затеваешь мелкую подлость и она удается, торжество мое оказалось недолговечным. Наоборот, возникло чувство, что я совершил низкий, недостойный поступок и гордиться мне нечем, хотя осталось место и для злорадства: тему подхватили все. По меньшей мере трое ответили мне одновременно: очевидно, имя инспектора Бернса обладало притягательной силой.

– Ах, тот самый!.. – воскликнула тетя Ада, неодобрительно сверкнув глазами. Мод пробормотала нечто невразумительное – я расслышал лишь слово «позор». А Байрон заявил:

– Послушайте, что я вам скажу. Он, может, и не всегда следует букве закона… – Байрон положил вилку и нож и перегнулся ко мне через стол, настолько заинтересовала его поднятая мной тема. – Но отрицать невозможно – результатов он добивается! Карманники разбегаются кто куда. И грабители банков – тоже. Правда, Джейк?

Джейк уже успел достать сигару и, хотя закурить за столом не решился, жевал ее, перекатывал во рту, даже не пытаясь делать вид, что ест. Байрону он ничего не ответил, только коротко кивнул.

– Бернс придумал «допрос третьей степени», – вставил Феликс, желая, видимо, показать свою осведомленность.

– Ну, это вряд ли говорит в его пользу! – откликнулась тетя Ада.

– «Третья степень» – когда избивают задержанных, да? – спросила Мод тревожно.

Джулия промолчала; я заметил устремленный на меня пытливый задумчивый взгляд. Мне показалось, она догадывается, что я неспроста завел разговор об инспекторе Бернсе. Я усмехнулся: пусть догадывается, если догадывается – не мне отрицать.

– О нет, – ответил Байрон на вопрос Мод. – Во всяком случае, не так просто. Разумеется, у него не дрогнет рука всыпать горячих заведомому преступнику. А почему бы и нет? И нечего с ними жеманничать. Разве лучше, если преступники будут разгуливать на свободе и причинять обществу новое зло только потому, что к ним постеснялись применить соответствующие меры убеждения? Это вам не телок – это самый опытный полицейский города! Да, правда, он неразборчив в средствах и зачастую превышает свои полномочия и законные права. И достоверно известно, что он принимает если не деньги, не акции и не ценные бумаги, то хотя бы полезные советы от уолл-стритовских воротил, которым оказывает услуги. Говорят, он на таких советах разбогател. Но надо думать о нем как о хорошем ротном: если в роте все исправно, не стоит слишком глубоко вдаваться в методы муштры. А если у него и случаются приработки сверх положенного по штату, так это только справедливо: иначе зачем бы ему стараться?..

Джейк вытащил сигару изо рта.

– Я слышал, – сообщил он, – что, если не хватает улик, Бернс не останавливается и перед фабрикацией ложных показаний.