Третий рай

Адреналин, выброшенный в кровь после невероятного трезвона, требовал выхода - и ни в чем не повинные ребята едва не попали под раздачу.

- Я спрашиваю вас, что это такое? Вы что, хотите доброго человека заикой сделать, или, что еще хуже, злым? Я сижу, никого не трогаю, и вдруг - здрастье пожалуйста, что-то гремит и грохочет, словно сирена перед атомной войной. Отвечать!!

Рявкнул Санек громче, пожалуй, чем испугавший его звон, и потомки, второй раз вздрогнув, вразнобой ответили.

- Это вы требуете нас на отчет.

Теперь уже Санек выпятился на них, с натугой соображая, что это значит.

- То есть как это? Куда это я вас приглашаю? На какой такой отчет? О чем вы мне должны отчитываться? Да на хрена мне это надо? У меня что, своих дел мало, чтобы вас еще выслушивать, ваши глупые мысли к себе в голову брать? Что я с ними потом делать-то буду?

Поскольку ответа он, как очень умный человек, и не ждал, то продолжил.

- И вообще - что за манеры у вас такие, молодежь вы, молодежь. Человек, можно сказать, только из минус - времени плюс - пространства вывалился, как, говоря образно, птенец из гнезда, из под теплого крылышка своей матери, а вы на него тут же собираетесь взвалить ваши проблемы.

- Но так же положено, так же предназначено.

Очень тихо, но со скрытым упрямством и каким-то укором проговорила Зотка, глядя прямо Саньку в глаза. Санек поежился.

- Вот тебе и раз...- пробормотал он смущенно. - ну что делать, говорите свои проблемы, раз у вас так положено. Придется на себя еще и эту ношу взваливать.

Он сложил руки, и вздернув бороду вверх - для солидности - приготовился слушать. Не очень то ему хотелось видеть согнутые спины коленопреклоненных потомков, но выбирать не приходилось. Однако ничего такого он и не увидел... Снэк и Зотка быстро приблизились к той же самой рамке, где стояла румяная и завитая, как кукла, голова - а вот она напустила на себя выражение пресыщенной надменности - и привычно опустились на колени.

Санек глубоко и возмущенно вздохнул, сдерживая себя... это что же получается, трипи-напи - ворчал он так, чтобы его могли слышать - как же это так - при живом то, можно сказать, боге, поклоняться голове его бессмысленной!!

И его ворчанье было услышано.

- Этот мускуловик нарушает заповеди, которые я оставил вам для счастливой жизни - пророкотала башка таким внушительным басом, что сам Санек даже позавидовал. - послать его на переработку... и явиться на Совет тысячи с докладом. Никому не позволено копировать Создателя.

- Ах ты, губошлеп гребанный, угондошу сейчас тебя на хрен!!

Взревел он и одним прыжком оказался возле ниши, в которой страшно вращал синими глазами его образ. Голова сморщила нос и демонически оскалила зубы, но с разъяренным Саньком, конечно, справиться не смогла. Хотя фарфоровые - или из чего они там были сделаны - зубы головы ощутимо прихватили мякоть у большого пальца, хоть голос грозил самыми невероятными карами, Саньку все же удалось вывернуть ее из ниши вместе с купой разноцветных проводков.

Потом он, пыхтя от усилий подхватил ее за уши и бороду, оторвал и бросил на пол.

- Вот так. - сказал он, отряхивая ладони и стараясь не смотреть на дело рук своих. - вот так, ребята, и начинается новая жизнь. Всего лишь надо сменить одну голову на другую...да вы что?

Снэк и Зотка, не вставая с колен, смотрели на него с ужасом - но в распахнутых глазах девушки читался еще и нескрываемый восторг.

- Вы понимаете, что сейчас произойдет? Никому не позволяется разрушать образ Создателя.

- Создателя чего? - переспросил Санек. Он стал уже уставать от всех этих сложностей.

- Создателя нашего счастья. - пробормотал Снэк. Он был в растерянности - по идее, поклоняться надо живому образу, а не резиновой голове, но как быть, когда живой образ такой противоречивый?

Борода наполивину седая, на лице явные следы излишеств, просто таки недопустимые для идеала, да еще разит за версту этим странным лекарством, которое так греет душу и веселит сначала. Потом приходит усталость и головная боль, но воспоминания заставляют пробовать еще и еще.

- Никому не позволяется. - хотел было он продолжить, но его задиристо перебила Зотка.

- Не позволяется разрушать кому? Нам!! Кто мы такие? Те, кто прекрасно живет, живет, как в раю, за его счет. За счет того, что сделал когда-то давно вот он. ОН. Так мы не имеем права, а вот он имеет. Он может сделать все, что угодно, и Совет будет с ним считаться. Куда они денутся, трипи- напи?

Санек пришел в восторг. И от того, что девочка так легко разложила все по полочкам, и от того, что она уже применила его любимую присказку.

- Молодец, глазастая - протрубил он, поднимая девочку с колен и в знак признательности чмокая ее в макушку. Зотка вспыхнула таким румянцем, что неухоженная борода Санька могла бы вспыхнуть, продлись поцелуй на секунду дольше - но он ничего не заметил.