Третий рай

Санек сидел, прикрыв глаза и окутывая себя смрадными серыми клубами. Ему было тошно. Конечно, все и в любые времена желали своим потомкам лучшей доли, и у этих есть все... но неужели ради этого Арнольд не спал ночами, готовя свой материал с революционными свойствами, ради этого Санек утопал во мху - а пули посвистывали над головой и в щепы дробили стволы сосен? Ради этого?

Рут же, не подозревая, о чем думает, пригорюнившись, его невероятный гость, продолжал.

- Я все понял потом. Потом уже, когда мы с ней разошлись, когда боль улеглась и когда я смог трезво мыслить.

Рут обвел ребят победоносным взглядом.

- Я не так уж глуп, как кажусь. Общение с книгами меня только улучшило... все было просто. Видимо, в программе воспитателя произошел какой-то сбой и он перестал уделять воспитаннику должное внимание. Ребенок рос одиноким и, от этого, пугливым, потому что просто некому было его защитить. Конечно, надо бы найти программиста, который допустил этот сбой, и наказать его, но высоколобых у нас не так много. Ну вот и рос себе пугливый ребенок, а потом, чтобы избавиться от этого страха, он стал изображать из себя смелого и бороться. Боролся он со всем, что видел. С делами, с ровесниками, с мускуловиками. Но с ними-то бороться, как вы понимаете, бесполезно...вот так. А потом он понял, что и со мной бороться тоже смысла нет, потому что ей победить меня невозможно.

Рут выпрямился и расправил плечи. А не него уставились с трудом фокусирующиеся, замедленно моргающие глаза - казалось, что его блистательную речь либо не поняли, либо не восприняли всерьез. Сашок считал, что все гораздо проще и банальней - какой -то дурочке просто не хватало новых ощущений, этой болезни купольных жителей. Она попробовала старичка, нашла, что это неинтересно и вернулась к молодым. Потом он себя одернул -какие на фиг старички, какие молодые? Равнять можно только живых и неживых. И в этом сообществе каждый отдаст предпочтение вторым.

- Ну что ты говоришь глупости, Рут? - вдруг выпалила Зотка. - здесь есть только одно - любила она тебя или нет. А все остальное в расчет не идет. Вот если бы она тебя любила, то она осталась бы с тобой... мне так говорили. А разу ушла - то, значит, не было никакой любви. Я так слышала...

Опять пояснила она с виноватым видом.

- Эх вы, потомки, говорите чушь и не стесняетесь. - Санек оторвался от разъедающих его, как кислота, мыслей и решил внести ясность в этот вопрос. - Один говорит - она со мной боролась. Другая говорит - она тебя не любила. А вам не кажется, что может быть и одно, и другое? Что сначала она начала бороться, а потом вдруг вспыхнуло настоящее чувство? А потом она - ну ведь ребенок же, что тут говорить - потом она действительно испугалась будущего и отступила в свою привычную жизнь. А ты, мудак старый, на что рассчитывал? Что она будет в старости за тобой говно выносить и за маразмом твоим наблюдать? А ведь ей тоже жить хочется. Вот он....

Санек вдруг повернулся всем корпусом и выкинул руку в сторону СНэка, тот попятился и чуть не сверзнулся со скамейки.

- Вот он должен быть ей другом, если уж на то пошло, а не ты, мухомор несчастный. Ты себе закажи Стёнку из резины и резвись с ней...

Дальше произошло что-то невероятное, отчего Снэк и Зотка застыли, как соляные столбы - Рут с перекошенной физиономией и выпученными глазами бросился на Саню, схватил его за бороду и стал трясти, вскрикивая тонким фальцетом...

- Ты не имеешь права так про нее говорить, слышишь, ты? Ты тут только появился и уже начал людей спаивать и всех гавном мазать! Не смей ее трогать, ты, чудовище из прошлого!!

Это нападение было настолько неожиданным, что только после третьего, довольно болезненного рывка Санек смог сопротивляться. Он резко ткнул основанием ладони Руту в нос - не сильно, но весьма ощутимо. Тот вскрикнул, тут же отпустил бороду, схватился за нос и с ужасом стал рассматривал ярко заалевшие пальцы. Такие пятна расплывались на обтягивающей его костлявую грудь спортивной одежде.

- Это что? - спросил он дрожащим шепотом. - Что ты со мной сделал? Я умру?

- Да ты что, в натуре идиот? Знаешь, сколько из тебя кровушки надо выкачать, чтобы ты кони двинул? Литра четыре. Да ты и сам виноват, вообще-то говоря. Зачем меня за бороду схватил? Это мое больное место. Да ладно, не боись, Капустин, от....м, отпустим. Сейчас пройдет.

Поскольку Рут продолжал смотреть на шевелящиеся алые, как коммунистический стяг, пальцы, ошеломленный видом настоящей крови, Санек взял все в свои руки.

- Так, Зотка, давай бегом к его генератору, пусть сварганит нам пару кубиков льда. Маленьких кубиков, слышишь? И тряпочка нужна будет.

Зотка метнулась, исчезла в глубине подъезда и через минуту принесла два кубика льда в мокнущей тряпице. Санек осторожно поднял пальцем окровавленный подбородок Рута, положил лед на переносье и приказал.

- Вот так и стой, как журавль на болоте. Ногу одну подними...

Рут послушно поднял одну жилистую конечность и Саня, пряча в усах глумливую ухмылку, накатил теперь уже троим водки.