Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград

Время, однако, было потеряно, и к бару подходили уже в темноте. Ночь выдалась туманная, и даже неестественно яркие светильники теллурийских лун не помогли малоопытным навигаторам с первой попытки нащупать Восточный фарватер, Стась чуть было не посадил тральщик на камни. Этого хватило: было решено не испытывать судьбу и не соваться в малознакомый проход в темноте. Идеи о том, чтобы потребовать по рации факелы, костры, фары грузовиков, ракетницы или даже некие мифические бочки с машинным маслом, которыми предлагалось осветить или хотя бы обозначить фарватер, были отвергнуты как панические, прожектерские и вообще – безответственные. В итоге «Тариэль» всю ночь пролежал в дрейфе, парой миль мористее бара, благо погода позволяла. С первыми лучами солнца тральщик вернулся в порт приписки, и теперь курсанты драили медяшку, наводя после похода должный плезир. Наркоммор же отправился на берег, поучаствовать в общественно-политической жизни.

Крайновский уже собирался толкнуть на площади прочувствованную речь, как вдруг увидел Маляна и Голубева. Вчерашние противники беседовали – подчеркнуто вежливо, но довольно оживленно. Стась задумчиво присвистнул и стал энергично пробиваться к ним сквозь густую толпу Котов и стажеров, на всякий случай ошивавшихся поблизости.

– Привет экстремистам! Закономерное слияние крайне правых и крайне левых сил в единый антипарламентский блок – так, кажется, Баграт? Нет, ребята, чесслово, возьмите в долю! Устроим маленький лево-правый фашизм со стабилизирующими элементами умеренного центризма. А?

– Не паясничай, Стась, – мирно попросил Андрей.

– Нет, серьезно, сенаторы, на чем сошлись-то? Интересно же!

– На Хозяевах, – с улыбкой сообщил Баграт и повернулся к Голубеву. – Значит, мир? И еще раз извини за «фашиста», тогда все действительно шло к тому.

Андрей неопределенно хмыкнул, но протянутую руку пожал и, кивнув своим, деловито направился к «газику».

– Какие хозяева? – Стась был заинтригован. – О чем это вы?

– Долго объяснять. Извини, дела. Тебя что, выборы не интересуют?

– Какие выборы, о чем ты? После гениального Танечкиного фортеля все просто, как валенок: все пять мест за тобой и твоими «теоретиками».

– Ошибаешься. – Баграт посмотрел на часы. – Я в выборах не участвую. И стажерам запретил: слишком они хорошо организованы. Без меня могут такую групповщину устроить…

– Почему без тебя? Ты же…

– Я уезжаю через час. Извини, что прерываю, но мне пора.

Баграт направился к «газику». Рядом с вездеходом стоял выведенный из гаража «Защитник». Бронированные створки капота были откинуты вверх на петлях, и в механических потрохах броневика копошились технари из колосовской группы. Крайновский недоуменно вздернул бровь и после секундного промедления начал пробираться в центр площади. Шанс стоило использовать.

ХРОНИКА ГОЛУБЕВА

…за казаковским микропереворотом последовали веселые дни разгула эмоций. Сразу после осуждения Красовского Татьяна собралась на остров вместе с ним, поставив Совет в двусмысленное положение. Казаков собрался даже голосовать на Совете помилование, но мы с Маляном сумели убедить его, что нельзя позволять правительству быть флюгером женских капризов. Это было бы подрывом авторитета и опасным прецедентом.

В сумятице, вызванной предвыборной и выборной суматохой, Татьяниным пассажем, толками о хиппарях, моим и Маляна отказами от выдвижения в консулы, Совет не обратил внимания на то, что его экс-члены не сдали личного оружия, и мне не пришлось расставаться со ставшей уже привычной тяжестью кобуры. Хотя, казалось бы, мне-то чего беспокоиться – кому придет в голову разоружать главнокомандующего нашей маленькой колонии?

* * *

«Газик» ровно урчал движком, пробираясь по широкой звериной тропе, и Колосов с досадой припомнил, что через пяток километров она нырнет в сторону и придется снова ломиться через заросли черных саговников и лиан, машина будет дергаться, а черный сок-слизь – заливать лобовое стекло. Сзади, метрах в пятнадцати, неторопливо, на второй передаче, полз «Защитник». Из открытого башенного люка высовывалась довольная физиономия Котенка в шлемофоне; по случаю экспедиции он был временно переквалифицирован в бронеходчики.

Башня бронеавтомобиля была повернута градусов на двадцать пять влево, и теперь орудие вместе со спаренным пулеметом слепо таращилось в заросли. Бронещитки на ветровых стеклах откинуты вверх, и это хорошо, а то как бы мехвод сослепу не протаранил идущую впереди машину с начальством…

«Сайва спросит, и надо успеть ответить, потому что сайва, брат, шутить не любит…» Колосов криво ухмыльнулся. Пока что хранившиеся в памяти залежи фантастики вполне справлялись с ролью универсального цитатника, но ведь и проблемы пока были только стандартные: проблемы не Пришельцев, не Эксперимента, не Воздействия, что бы ни понимал Казаков под этим словом, а всего лишь плохо организованного студенческого общежития пополам со стройотрядом.

«Газик» затормозил слишком резко, и сзади заворочались проснувшиеся пассажиры.

– В чем дело? – сонно поинтересовался Андрей.