Третий Меморандум

Далее экспедиция разделилась. Консул Романова с сотрудниками осталась на поверхности, дабы продолжить изучение колодца и эмблематики, украшающей вход в Пещеры (стилизованные рыцарские гербы с изображением тахоргов, орохо, троллей и пр.; кстати, наличие орохо на гербах культуры «замковников» позволяет сделать ряд интересных предположений. Очевидно, зона их влияния простиралась гораздо дальше, чем принято считать ныне. Как минимум, можно предположить, что они предпринимали веке в XII – XIII экспедиции вглубь материка, вплоть до сплошной полосы лесостепей на северо-востоке Гондваны – ареала обитания орохо.)

Другая часть экспедиции, в которую входили я, И. Имантас и двое геологов, углубилась в пещеры. За время 49-ти часового пребывания под землей мы успели обнаружить останки более чем полусотни автохтонов, причём большинство было приковано к обломкам какого-то горнопроходческого инвентаря (мы обнаружили окончательно обветшавшие остатки четырехколёсной тележки). По-видимому, Пещеры служили «замковникам» для добычи каких-то минералов. Каких – остаётся загадкой. В качестве рабочей силы использовался рабский труд прирученных троллей.

…Стены подземного зала были покрыты странным фосфоресцирующим орнаментом, причём изображение – явно объёмное, близкое к голографическому. Мы уже перестали обращать внимание на постоянно попадающиеся скелеты автохтонов и человеческие кости, разбросанные вперемешку с проржавевшими рыцарскими доспехами и оружием. В глубине зала мерцала ало-розовым сквозным светом некая кристаллическая конструкция. Больше всего это напоминало остекленевшего кальмара, приподнявшегося на щупальцах. Конструкция была полупрозрачной, пульсирующий свет явно исходил изнутри. Бронированный кабель, выведший нас к залу, уходил куда-то в недра этого сооружения. О том, что система действует, свидетельствовало сухое ритмичное пощёлкивание, синфазное световой пульсации.

…моя преступная халатность, граничащая с идиотизмом. Я вступил под своды конструкции первым. Дальнейшее: резкая голубая вспышка, сменившая розовое мерцание, почва, уходящая из-под ног, полёт куда-то вниз, в тягучую ледяную воду, жуткий сухой треск за спиной и – через несколько секунд – глухой грохот обвала – вспоминается с трудом, обрывками. Через два часа подземный поток выплюнул меня, окончательно окоченевшего, на глинистый берег Двины.