Третий Меморандум

…Под конец, когда, надеюсь, я осветил все сложные проблемы нашей жизни, поведаю о главном. Кто с какой целью нас сюда забросил – неизвестно. Но когда мы работаем, когда вы строите дома, пашете землю, когда будете плавить металл, добывать уголь, воздвигать ветряки – помните, что на нас наверняка смотрят. Я бы сказал, что нам нужно работать не только ради сохранения собственных жизней и обеспечения приемлемого уровня жизни. Нам надо работать и учиться, чтобы показать наблюдателям, чего стоит земной человек! Нам надо сохранить земную культуру даже в условиях абсолютной робинзонады. Нам надо будет – в будущем – делать машины, корабли, центральное водоснабжение, синтетику, радиоприёмники и ещё сотни вещей. И не только потому, что это необходимо, но и для того, чтобы быть достойными звания «людей Земли». Нам нужно будет построить здесь земную цивилизацию не только ради её благ, но и для того, чтобы через столетия, когда мы встретимся с человечеством Старой Земли, быть не чужаками, а единой расой, одним народом, одной силой в космосе. Я говорю о далёком будущем, но, решая даже насущные проблемы, мы всегда должны иметь в виду будущее, иначе мы не сможем остаться разумными людьми!»

XI

«Лишь у безруких руки чисты,

Бездушный призрак лишь неуязвим.

И зреньем превосходит всех слепец.»

Дилан Томас

Солнце палило вовсю и ребята уже устали. «Переку-у-ур!» – надсадно возопил Валерьян, тщетно пытаясь перекрыть визг бензопилы. Он плюхнулся на фундамент и с секунду активно сострадал наиболее сознательным. Народ явно не врубившись, продолжал совершать странные ритуальные взмахи топорами и лопатами. Фыркнула и замолкла «Дружба» – орудовавший ею пацан выпрямился во весь рост и картинно закинул тяжеленный агрегат на плечо.

«Заработались, бедолаги,» – удовлетворённо хмыкнул пристроившийся рядом Серёга. Валерьян выудил из кармана обильно пропотевшей стройотрядовки полувыкрошившуюся беломорину. Это уже трагедия – запасы курева иссякали.

Бойцы и бойцицы шумно окружили начальника. Домостроевский оптимизм первых дней явно подходил к концу. Впрочем, для них Валерьян был своим. Пока ещё. Стройотряд – это здорово, и жилые бараки – тоже здорово, но нельзя же вкалывать по двенадцать часов в сутки! Даже питаясь по второй категории. Маленькие они ещё… хорошо что есть Серёга-комиссар при «министре капитального строительства». Но два зубра на полтораста голов молодняка – слишком мало.

Где-то рядом по щенячьи взвизгнула Анечка. Два шестнадцатилетних акселерата выпытывали у неё подробности инцидента с Татьяной, делая упор на практическое осмысление. Анечка обижалась. Валерьян цыкнул на шалунов и вперил взор в пространство, машинально вслушиваясь в привычный скулёж. Уродливый параллелепипед двухэтажной Цитадели Совета уже подводили под крышу. Остальные бараки прочно застряли на нулёвке – не хватало дерева. Хилые метровые брёвнышки, поставляемые пахарями-корчевщиками, оказались жутко неудобным стройматериалом. Приходилось изощряться.

Валерьян встрепенулся – к их лежбищу, перепрыгивая с фундамента на фундамент и оскальзываясь на кучах зеленовато-лиловой глины, торопилась Вика.

••••••••••••

АЛЬБОМ АНЕЧКИ

хранится в частной коллекции Татьяны Красовской

«Я так одинока! С тех пор, как эта стерва Танька уехала к Олежеку на Соловки, жизнь для меня потеряла всякий смысл. Я так несчастна! Почему я решила, что нравлюсь ему? Дура! Трижды, четырежды дура! Так ему и надо, подлецу! Пусть целуется там на острове со своей старухой!