Третий фронт. Партизаны из будущего

Вы когда-то видели, как кубики падают? А как на место становятся в обратной перемотке? Вот и у меня такие же кубики покатились. Эсэсовец говорит (поет, можно сказать) и без лишнего давления — а не должен. Бегает по лесу в сопровождении трех солдатиков пехоты — не командует СС пехотой. Одна группа на весь лес —… лысого, что одна. На звук воздушного боя бежала — рановато слишком, значит, что-то другое. Кого-то другого искали. Да, кубики — рассыпались.

И первый вывод: останемся на месте — трупы. Вот и первый ряд….

— Уходим, мужики… Прям сейчас и уходим. Если не уйдем, то придет лис полярный и всех покусает. У кого какие предложения? Токо быстро — у нас времени не осталось ни …!

Олег Соджет

— Спокойно, время есть — немного, но есть. На двое суток я б не рассчитывал, но сутки у нас есть…

И, видя непонимающие лица, пояснил:

— Ну, в общем, судя по тому, что нам сей фрукт поет… Мы находимся тут. А вот в то, что они тут одни, я не верю.

После этого я снова заговорил с немцем:

— Знаешь Курт, ты мне лапшу не вешай. Если я через минуту не услышу правду о том, что вы тут делаете и сколько вас, отдам тебя комиссару, — и показал на Доктора, — кто он, я думаю, ты и сам понял, как и то, что тебя ждет.

В это же время доктор, решив, что я его зову, собрался подойти. Это стало, последней каплей. Курт рассказал, что на самом деле в этих лесах их рота шляется, но небольшими кучками по четыре-шесть человек. И направили их из-за той разбитой колонны, что нашли они в том направлении, куда Змей ушел. Колонну раздолбали с воздуха, а они должны были проверить состояние машин и найти тех, кто спасся после налета. Единственное, что радовало, — рации у них не оказалось, а до времени, когда они должны вернуться, у нас еще сутки. С учетом того, что пока их начнут искать и доберутся сюда, у нас было около двух дней форы. О чем я и сказал остальным.

Док

Ладно, думай сегодня, думай завтра, а дела накапливаются. Ребята вроде бы уже чуток в округе осмотрелись, нужно прикинуть, что нужно сделать и что возможно сделать. Да, недаром в детстве зачитывался романами Вершигоры и Медведева. Похоже, придется партизанить. За этими размышлениями не заметил, как выбрались на поляну.

— О, нашего полку прибыло!

А вот и компания, да еще Сергей. Где-то еще трое. Ага, вон еще один появился — надо думать, в охранении был. Присутствовала на поляне еще одна персона. И очень уж привлекательная. Да, ребята не промах — уже и пленным разжились. Шустрые. Быстрое представление: зовут Олег, сюда прибыл прямиком с берегов Средиземки. С собой из вещей — почти что и ничего, что плохо. Военный опыт? Есть, как же иначе? Срочную — в танковой бригаде АОИ, командир танка. Потом на сборах резервистов — в той же должности, но на другом танке. Ну а на гражданке парамедик — фельдшер по-советски…

Медициной вроде бы никто из собратьев не занимался, так что эту часть забот я себе и возьму. Да и то — вряд ли мой опыт Второй Ливанской здесь сильно поможет. Там армия действовала как слаженный механизм, правда, верхи не знали, чего делать, а здесь — ни разведки, ни снабжения, о поддержке с воздуха и артиллерии лучше не вспоминать. А действия пехотного подразделения я вообще разве что на курсе молодого бойца проходил. Правда, ребята вот говорят, что «двадцать шестой» нашли, в смысле Т-26 — но это ж разве танк? Недоразумение одно — да еще с двумя башнями. Бэтээр какой-то. Только вот пехоты к нему и нет…

Эти мысли я и изложил. Типа, а может, по-тихому пролезть? Партизанские действия — максимум, что мы сейчас потянем, да и то — мало нас, как ни крути. Но Саня справедливо заметил, что «выходить надо с техникой, средствами усиления и трофеями, тогда есть шанс, что не расформируют мотоманевренную группу. А ежели выползем пешком — в пехоту, Ваня! А учитывая реалии бытия пехотинца «начала войны» — это сложный способ самоубийства. И даже если переживем сорок первый каким чудом — ждет нас «Ржевская мясорубка» дятла Жукова… А нам оно надо? Так что выходим с техникой, причем желательно наша группа должна быть настолько эффективной, чтобы не вызывала желания «раздергать», а использовалась целиком».

А в пехоту не хотелось — ну жуть как. Это у Конюшевского и других иже с ним все просто — попадали в прошлое всякие там спецназовцы. А я спецназ только издали наблюдал. Нет уж, бегать не хочу. Лучше уж на «тэшке» как-нибудь. Авось, и пронесет.

Пока я обживался, парни начали немца колоть. Ну, в этом я им помочь все равно не смогу. Немецкого не знаю, да и не умею я допросы вести. Но наблюдал издалека. Немец как немец, человек вроде как… Не воспринимался он еще как враг. А потом Ника сказала про эсэсовский кинжал, что с ним взяли… Да… Всплыли в памяти картины из Яд ва-Шема и других музеев. Блин, да я ж их за одну Детскую комнату зубами рвать готов!