Третий фронт

Тем временем, Тенгу пару немцев, прикинувшихся убитыми, поднял с земли легким покусыванием выдающихся мягких частей тела.

Глядя на него, я подумал, что стоит прокатиться по окрестностям, пока ребята собираются.

Ника

Сколько я стояла так посреди дороги, уставившись в одну точку — боги ведают… Где-то на краю сознания слышала выстрелы, крики. Кажется, дрались уже в рукопашную. Чего мне туда лесть? Встала, пошатываясь. Первая мысль была о мосинке. Хороша… Жалко, если испортилась. Бросила ж ее, как палку… Оптика, опять же… Нашла. Лежит себе в кювете. Что с ней будет? Прижала к груди, так детей прижимают. Иду…

Крики доносятся как через вату. Дошла до броневичка. Уткнулась лбом в горячее железо. Стою, и отдышаться не могу… сердце успокоить.

— Все! Ника, молодец! — слышу, как кричит Саня, — Молодец, слышишь!

Слышу-слышу, а ответить не могу. Подожди, Букварик, сейчас…

Букварь стянул меня с брони. Не то, чтоб я снова впала в ступор, как при первом бое, но лишний раз двигаться не хотелось. Думать, кстати, тоже. Хотелось почему-то есть, о чем я тут же и сказала.

— Мужики, я жрать хочу!

Олег

— Ну, можно и пожрать — согласился я. — Хотя скорее выпить… Да и пустят ли меня к столу в таком виде?

Что и говорить видок у меня был еще тот — морда в крови. Башка перетянута, какой то окровавленной тряпкой. Руки в мазуте и земле (а как вы думали — траки менять и чистеньким остаться?). Форма в крови и земле с мазутом вперемешку… Дополняла сию картину сигарета, торчавшая у меня в зубах.

Док

Сколько я простоял в этом ступоре — не знаю. Может пару минут, может больше. И тишина… Потом постепенно стали пробиваться звуки. Я с удивлением оглядел себя, МГ в руках вдруг показался очень тяжёлым. Я отложил его в сторону, подошёл к немцу — того отбросило от пулемёта, и немец лежал, уставившись мёртвым взглядом куда-то вверх.

«Отвоевался один». Потом проверил его МГ — внешних повреждений не было. Ещё один пулемёт — это хорошо. Один повесил на шею, второй взвалил на плечо и, пошатываясь под весом двух МГов, побрёл в сторону лагеря.

Фалагер

А я, отсидевшись немного на подножке, встряхнулся и стал командовать. Всех наших раненых снесли на поляну, и оказалось «трехсотых» удивительно мало — всего восемь человек. Правда двое — «тяжелые» и потенциальные «двухсотые». Пуля в живот и пробитое легкое в полевых условиях без госпиталя не лечатся, знаете — ли…

«Двухсотых» оказалось пятеро. Эти без вариантов, скомандовал копать могилу братскую.

Потом по моей команде тщательно «шмонали» поле боя и окрестности, немецких «двухсотых» грабили по моему приказу дочиста. Особенно оружие и прочую снарягу, документы. Перевязочные средства и шнапс отдавали выделившимся «медикам» для помощи нашим раненым. «Шнапсом» промывали раны, «внутрь» я его строжайше запретил принимать без разрешения моего личного.

Потом прикатили пушку противотанковую и притащили её боекомплект. Типичнейшая Pak-35/36, иного впрочем, ожидать было бы глупо. Но наличие противотанковой пушки да еще с хорошими по теперешним временам снарядами не могло не радовать. Сразу появилась мысль сделать самоходку ПТО. Но без мастерской стационарной нормальной, наверное, придется вспоминать «Абхазский Опыт» и ставить её в кузов грузовика. Да и честно говоря «пилить» целый Т-26 двух башенный при наличии под него экипажа стало как-то жалко…

А потом начали подтягиваться и остальные товарищи, а Петрович полез в ПАРМ и что-то там «разбирал». Судя по его состояния это «что-то» вполне было способно отправить этот ПАРМ на Луну. Правда, частями. Но я лезть не стал, он сделал он же и разберет свое творение.

Для раненых сооружались носилки. Среди них оказался и Степан, которого нашли предпоследним. Правда, судя по всему, у него была легкая контузия, но кроме пары царапин и синяков ничего серьезного. Жаль, не было времени перегрузиться на трофейные грузовики, потом пришлось выбирать два получше, а остальные грабить дочиста. Тенты — запаски, инструменты — бензин — аккумуляторы — лампочки уже традиционно и прочее что можно быстро оторвать — отломать — открутить. Потом их поспихивали с дороги, в лес сбивая в кучу, так чтобы они были видны, если присмотреться.

И я занялся минированием. Схема минной ловушки была простой. В каждый грузовик под двигатель брусок тротила, потом в центре «кучи грузовиков» — «концентратор», брусок от которого к брускам под двигателями протянут детшнур. А центральный брусок должен «заводится» от двух «растяжек». Пол бруска тротила, запал от гранаты и кусок детшнура до «концентратора». При срабатывании любой из растяжек волна детонации от неё доходит до «концентратора» по детшнуру и по нему-же разбегается к зарядам под двигателями. В результате машины — металлолом. Не говоря уже о том, что приведшие в действие ловушку — тоже трупы.

На один из трофейных грузовиков грузили раненых, а ко второму прицепили пушку и в кузов погрузили снаряды. С прицелом пока пушку таскать и пехоту возить, а потом сделать самоходную ПТО с этой самой пушкой…

Док