Третий фланг. Фронтовики из будущего

— Комиссар госбезопасности, — буркнул Ярошенко, — ты рядового гэбэшника в жизни видел? В командирской форме? Я — пока только тебя. То-то было бы радости патрулю диверсанта поймать! Убить не убили бы, но бока намять — запросто. У капитана Сергиенко, что тебя отпустил, неплохое чувство юмора. Он, наверное, уже все соседние участки милиции и комендатуры обзвонил. Предупредил.

Ника

«Москва. Как много в этом звуке…» Ага, много… звуков. А толку? Кто бы что ни говорил, а по своей воле я в Москву ни за какие коврижки не поехала бы. Не люблю я ее. Сто раз была, и каждый раз в какие-то неприятности попадала. Вот и теперь тоже. Нас хочет видеть САМ. А я хочу его видеть? У мужиков глаза горят, верят, что можно все изменить, все сделать, переделать, а у меня мурашки по коже…

С утра принесли форму. Мне, как и ожидалось, юбку. Фасон еще дурацкий — бочонок, а что ожидать? Моду, что ли, им перекроить? Тоже шитье, но заклепочное. А тут — увеличить только вытачки, изменить немного крой и вот уже — совсем другое дело… Но это потом, когда руки дойдут после войны.

Стою перед зеркалом, как идиотка: туфли — страх божий, юбка — я уже повозмущалась… И вообще, вот возьму психану и никуда не пойду! Ни в какой Кремль!

Вышли в холл. И тут навстречу — Соджет! Ах ты, падла! Это из-за тебя нас самолетами! В общем, в коленку я его все-таки стукнула, пока меня свои же не оттянули… Ничего, я тебя еще достану! Вот только юбку сниму… хотя было желание снять ее прямо здесь, в холле… или разорвать к чертовой матери!

Не знаю, кто чего ждал от встречи в верхах, а я туда ехала как на эшафот.

Степан

Олег вернулся. Без шума и пыли, просто в один прекрасный день наш куратор приволок этого… орла. Ника его чуть не убила. И правильно сделала, в смысле, что не убила. Дальше все было как положено — встреча старых приятелей. Ну а что тут скажешь? Действительно, старые приятели.

Крепкое рукопожатие. Молча. Здравствуй, Олег. Нет, не так! Здорово! Здорово, и спасибо, что дошел живым…

Саня Букварь

А потом был Кремль. То, что мы видели в своей допопаданческой жизни по телевизору, не шло ни в какое сравнение с реальностью. Чтобы описать красоту и богатство того, что предстало перед нами внутри, у меня просто не хватало слов. Нас провели в Георгиевский зал. Там уже собралась изрядная толпа народа. Что характерно, гражданских из них — человек двадцать, а военных около сотни. Стульев и тому подобных излишеств не было. Только вдоль стены стоял ряд столов с красными коробочками. Видимо, мы прибыли одними из последних. Совсем тихо к нам подошел Карбышев. Открылась дверь, противоположная той, через которую мы вошли в зал. И тут у меня, что называется, сердце ушло в пятки. Ровным шагом в зал прошел человек, которого мы знали по кадрам хроники и художественным фильмам. Все присутствовавшие моментально затихли. Следом за Иосифом Виссарионовичем, словно тень, проскользнул круглолицый человек в пенсне. Присутствовавшие в зале, попадая под взгляд круглолицего, ощутимо съеживались. Следом вошли еще несколько человек, но их я достоверно не узнал, хотя все лица были знакомы. Всесоюзный староста присутствовал в зале и ранее, просто я со своего места его не заметил. Руководство страны остановилось около первого из столов и что-то тихо обсуждало.

— Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 ноября 1941 года, генерал-лейтенанту Карбышеву Дмитрию Ивановичу за заслуги по созданию укреплений, успешные боевые действия в приграничной полосе, прорыв мотомеханизированной группы из окружения, успешные контратакующие действия в районе Смоленска, личную отвагу и мужество, обеспечение учебно-боевой подготовки во вверенном соединении присваивается очередное звание генерал-полковник. Генерал-полковнику Карбышеву по итогам перечисленной деятельности, присваивается звание Героя Советского Союза, с награждением орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда», а также орденом Боевого Красного Знамени за прорыв группы, и орденом Боевого Красного Знамени за действия при обороне Смоленска.

Наш генерал вышел строгим строевым шагом. Калинин вручил ему ордена в коробочках, пожал руку, а Звезду лично приколол на китель.

— Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 ноября 1941 года майору Шестакову Льву Львовичу за девятнадцать лично сбитых самолетов противника, успешные действия по обеспечению безопасности воздушного моста, успешное руководство истребительным авиаполком особого назначения, высококлассное воспитание подчиненных и обеспечение боевой подготовки присвоить звание подполковника. Подполковнику Шестакову Льву Львовичу присвоить звание Героя Советского Союза, с награждением орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда».

Ангел-хранитель с голубыми петлицами вышел явно прихрамывая. История повторилась — орден в коробочке, Звезду на грудь, рукопожатие. Новоявленный подполковник только собрался возвратиться в ряды зрителей, как круглолицый в пенсне взял слово.

— А что это вы, товарищ Шестаков, вводите в заблуждение верховное командование? Потери занижаете?