Третий фланг. Фронтовики из будущего

— Ты, как всегда, прав, — невесело усмехнулся хриплый, — по всем прогнозам, переформировка частей и соединений займет не один месяц. Даже если начать мобилизацию во вспомогательные части местных аборигенов и военнопленных, как предлагают некоторые умники, все равно раньше лета-осени ситуация останется напряженной. И вдобавок, по имеющимся сведениям, русские что-то затевают на Севере, но вот где и что – несмотря на все наши усилия, выяснить не удалось. У большевиков качественно изменилась вся система связи, усилен контроль в тылу, подготовка войск к наступлению тщательно замаскирована.

— Чем дальше, тем труднее, — вздохнул тенор, — ты слышал, в целях поднятия духа в госпиталях награждают раненных в России медалью «За мужество на Востоке»?

— «Медаль за мороженое сало» – как ее успели обозвать на фронте, говорят, скоро будут выдавать листья к ней – капустные или брюквенные, как горько шутят в окопах…

— Боюсь, скоро за такие слова начнут карать, — тяжело вздохнул бодрячок, — недавно был опубликован Указ по усилению мер борьбы с врагами рейха. Прямым текстом говорится о наказании за «высказывания, порочащие нацию или ее представителей…».

— Фьиють, — присвистнул баритон, — серьезно все. Я думал, это шутка – оказалось правда. Там, случайно, нет параграфа о «Невосторженном образе мыслей»?

— Пока еще нет, но кто знает, что завтра придумают. Так что мне передать моим домашним и… фройляйн Лизхен?

— Ты просто невозможен, — засмеялся баритон, — все продолжаешь сватать мне свою прелестную кузину?

— Мне показалось, что ты к ней в прошлый раз был весьма неравнодушен.

— Почему бы не поухаживать за красивой девушкой, тем более что и она не прочь была пофлиртовать?

— По-моему, ты мне говорил совсем другое на веранде, когда остались одни, — хохотнул бодрячок, — кстати, Лизхен просила передать привет.

— Спасибо, вы великодушны, мой друг… И больше ничего?

— Вот оно, слова не мальчика, но мужа! «Остальное только при личной встрече…» – как соизволила сообщить любезно фройляйн. Так когда нам тебя ждать?

— Точно не скажу, но в первых числах марта постараюсь быть у вас…

Степан

С десятого числа народ ходит как пьяный. Ну, еще бы, такое делается… Удар из Одессы на Николаев оказался «соломинкой», ломающей спину верблюда. Если раньше нашим приходилось постоянно отбиваться от лезущих во фланг немцев, то теперь эти самые немцы больше занимались бегом на длинные дистанции.

Но, несмотря на все это, только десятого февраля войска Южного и Юго-Западного фронтов соединились западнее Кировограда и двинулись дальше на запад, на Умань, отодвигая внешний фронт окружения. Там они соединились с одесской группой. На этом ликующее наступление закончилось. Тоненькая синяя линия остановила тоненькую красную, сил идти вперед больше просто не было. Многие немцы успели выскочить, но в котле оказались не меньше ста тысяч человек. Начинался второй этап операции.

А вот с ним сразу не заладилось: немцы сумели справиться с неразберихой и организовали оборону. Несколько румынских и немецких частей, оказавшихся в отдельных малых котлах, довольно быстро либо капитулировали, либо были уничтожены. Но большая часть войск, в составе не успевшей удрать части первой танковой группы и разрозненных немецких и румынских частей, засела плотно. Полностью прервать снабжение по воздуху нам не удалось, что скорейшему уничтожению явно не способствовало. Добивали их уже весной, во время распутицы.

Саня Букварь

После разговора с Берией я, наконец, добрался до бригады. Работа там кипела вовсю. Прибыл личный состав по полному штату. Правда, в основном пополнение было только что призванное, ну и немного из служивших в не воевавших еще частях. Фронтовики остались только прошедшие «Крымский бросок», как в газетах назвали наш прорыв. На юге творилось что-то грандиозное, а мы оставались в стороне.

Своего подразделения у меня в бригаде не оказалось – было решено не восстанавливать отдельную батарею САУ ПТО. Техники тоже пока не было, обучение проводилось на двух Т-34 старого образца, уезженных до состояния металлолома, который каким-то чудом еще передвигается. Пушечный дивизион тренировался на одинокой УСВ, а гаубичный аж на двух М-30. Тягач СТЗ-5В тоже был в единственном экземпляре, зато ЗиС-З6 насчитывалось восемь штук. Сорокапяток, которые мы планировали на ротный уровень, набралось три, минометов по одному. Мындро по телефону матом уже не ругался, он им разговаривал. Зампотех сам лазил в вечно хандрящие моторы учебных пособий. Служба обеспечения питанием и обмундированием, что удивительно, работала исправно.