Третий дубль

Центральное хранилище информации размещалось в подземных галереях Валдайской возвышенности. Среднерусская платформа давно уже стала центром многочисленных отраслевых компьютерных комплексов, со временем объединенных в гигантскую систему – Федеративный центр Проблемной Информация. Постепенно сюда стали стягиваться различные научные учреждений, образовав на Валдае крупнейший академический центр со своими заводами, исследовательскими комплексами и полигонами. Этот мозговой центр Федерации не ориентировался на сиюминутные задачи. Здесь определялось развитие теоретической науки Земли на многие годы вперед, здесь занимались нестандартными проблемами широкого профиля, решить которые не могли стециализированные региональные научные центры.

Наука с каждым годом стоила все дороже, погружалась в бездну сложнейших проблем, суливших обществу в необозримо далеком будущем бесчисленные блага. Окутываясь почти мистическим туманом теорий, гипотез, предположений, разработок и иссследований, она становилась занятием для избранных. Ученые превратились постепенно в привилегированную замкнутую касту. На восемьдесят процентов эта огромная махина, пожиравшая массу ресурсов и человеческих умов, работала сама на себя, и обществу ради остающихся жалких крох приходилось терпеть хорошо организованных бездельников, прикрывавшихся фиговыми листами научных диссертаций, разобраться в которых было не под силу ни одному нормальному человеку.

Несмотря на то, что УВИВБ располагал собственным научно-исследовательским отделом, Кленову прищлось обратиться в Валдайский центр. Только после утомительной процедуры выписки специального пропуска ему удалось наконец попасть на территорию центра.

В гигинтских ангарах доктора Каминского, как всегда, что-то разбирали. На этот раз это был «Томагавк-2001». В соседнем отсеке начинался монтаж установки, подающей еще большие надежды, чем разбираемая. Самого Каминского удалось найти лишь после получасовых поисков в забетонированном подвале с надписью «Вход воспрещен всем».

Каминский задумчиво теребил ухоженную бородку, разглядывая целую груду сверхпроводимых магнитов, сваленных безо всякого порядка в дальнем конце подвала. От входа их отделяла толстенная плита из свинцового стекла. По-видимому, магниты были основательно заражены радиацией, и в ближайшие пятьдесят лет вряд ли кому-нибудь могли пригодиться.

– Вы ко мне? – спросил Каминский, все еще не отрывая взгляда от магнитов.

– Да. Вас должны были предупредить о моем визите.

– Возможно. Секретарше редко удается меня найти. Так чем могу?..

– Меня интересуют результаты ваших исследований по коду «Тревога – прорыв».

Каминский впервые посмотрел на посетителя и, хотя они встречались раза два, Кленова не узнал, руки не подал.

– Насколько мне помнится, мы посылали вашему управлению специальный отчет.

Из этой фразы следовало, что все он прекрасно помнил и отлично знал, какое ведомство представлял Кленов.

– Его смотрел наш научный переводчик, однако и после специальной обработки мне далеко не все ясно.

– Сожалею, но не могу же я заменить вам научного переводчика.

– Можете, – жестко сказал Кленов. – Кода никто пока не отменил, и я вам сейчас покажу, что это значит.

Он достал из нагрудного кармана небольшой квадратик инфора, набрал на нем несколько цифр и нажал на маленькую красную кнопку в левом углу.

– Слушаю, – сразу же ответил рокочущий бас директора Валдайского центра, исказить который оказался не в состоянии даже хрипловатый динамик миниатюрного инфора.

– Игорь Всеволодович, это Кленов. Тут ваш сотрудник, доктор Каминский, перегружен срочной работой, не могли бы вы освободить его для меня часа на два?

– А он не знает, что означает код «Тревога – прорыв»?

– Делает вид, что не знает.

– Дайте мне его!

Не желая слушать предстоящего Каминскому разноса, Кленов щелкнул переключателем, и в ухе профессора сразу же запищал зуммер. Этот невидимый глазу прибор крепился на внутренней стороне ушной раковины у всех сотрудников центра и использовался лишь для сообщений чрезвычайной срочности.

Через минуту лицо Каминского, лишенного возможности что-нибудь ответить или возразить, покрылось красными пятнами. А спустя пять минут они уже сидели в центральном диспетчерско-демонстрационном зале.

Современные исследования почти на девяносто процентов проводились автоматизированными киберсистемами без участия человека. Автоматы с точностью и тщательностью, не доступной людям, работали глубоко под землей. Многие работы проводились в полностью запечатанных боксах, данные анализов и многочисленных датчиков, следящих за любым экспериментом, сразу же поступали в хранилища информации и по мере необходимости обрабатывались вычислительными системами. Затем подавались в диспетчерский зал. На долю людей оставались лишь определенные задачи, установка необходимых алгоритмов, так называемое стратегическое программирование, и анализ полученных результатов.

Сейчас голографические лазерные установки воссоздали точную копию изображения спекшейся ноздреватой массы, найденной на месте недавней схватки.