Третий дубль

– Да, на этом мониторе. Сохранилась даже часть размытого изображения. Однако его не удалось идентефицировать ни с одним известным нам объектом. С высокой степенью достоверности удалось реставрировать лишь показания гравиметров в нижней части экрана. Из них следует, что в аппаратную проник посторонний объект, как я уже говорил, массой в сто двадцать килограммов. Он находился там полторы секунды и за полсекунды до включения контрольной аппаратуры исчез.

Стахов медленно потянулся к своему личному пульту. Кодовый номер зет-два… Он все еще не верил, ему все еще казалось, что здесь, в его кабинете, разыгрывается странная театральная постановка… Но код был вполне реален, и аппаратура, идентефицировав его личность, объявила по всем необходимым каналам операцию «Прорыв». Разработанная несколько лет назад как простая мера предосторожности, операция, на которую сейчас переключались все мощности и ресурсы планеты, ставила своей целью обнаружение и локализацию возможного проникновения извне через мексиканский генератор любого постороннего объекта.

Однако Стахов понимал, что безнадежно упущенное время не вернуть никакими силами. Для того, кто за полторы секунды сумел сделать в аппаратной «мексиканского объекта» все, что ему было нужно, шести часов, прошедших с момента прорыва, более чем достаточно, чтобы завершить то, для чего он прибыл на Землю…

Глава 7

Дом, похожий на игрушечный елочный шар, ждал возвращения хозяина из столицы уже вторую неделю. Игорь, как обычно, задерживался, но сегодня по визиофону он наконец назвал номер телефона и, если справочная не ошиблась, возвратится часам к шести вечера.

Анна вместе с Алешкой стояла на веранде и смотрела на лес, подступавший к самому дому. Игорь несколько раз собирался подстричь кусты можжевельника, которые штурмовали ограду, но каждый раз отменял свое распоряжение домашнему роботу. Анна понимала почему. Естественный переход от дома к лесу, настоенный на ароматной хвое воздуха, – ему нравился этот уголок, хотя он мешал проезду и выглядел слишком уж неухоженно на фоне сада и укрытой вьющимися лианами террасы.

Сегодня можжевеловые заросли выглядели особенно угрюмо. Анне даже показалось, что за короткое время кусты слишком уж разрослись, захватив новое пространство. Их поникшие ветви теперь перегораживали даже пешую дорожку. «Придется все-таки подстригать», – решила Анна, однако без Игоря не хотела этого начинать, да и дел у нее сегодня хватало… Молодая женщина ушла в дом. Каждый раз, возвращаясь из очередной командировки, Райков досадывал на себя за то, что никак не соберется обзавестись личным флатером. Вот и сегодня, выйдя из региональной станции трансфера, он вынуяеден был пятнадцать минут ждать свободный автофлайер, а потом еще три километра идти пешком. Третий год не удосужатся проложить подъездные пупи к новым жилым коттеджам. Коттеджы уже состарились, а дороги все нет.

Впрочем, он не совсем был уверен, что ему так уж необходима эта дорога или новомодный флатер. С ними он наверняка лишился бы кусочка леса, принадлежащего лично ему. Не станет тогда ни этого аромата шиповника у тропинки, ни птичьих голосов, ни хруста сухой хвои под ногами. Ничего этого из кабины не увидишь и не почувствуешь. Он задумался о том, где должна проходить граница между бесконечной спешкой, диктуемой срочными делами, на которые вечно не хватает времени, и самим ощущением жизни. Где, в какой точке следует остановиться, чтобы не перейти эту грань и не превратиться в бездушного робота, ничего не замечающего вокруг?

Райков шел не торопясь, наслаждаясь ощущением одиночества, видом тропинки, то и дело нырявшей под полог широких светлых сосен. В то же время он понимал, что крадет эти немногие, в сущности, минуты, оставшиеся до нового длительного расставания у Анны и Алешки. Но в этом ли причина отчуждения, с которым все труднее справляется Анна? Не из-за него ли большинство его коллег, капитанов и руководителей дальних экспедиций, в конце концов оказываются за бортом семейной жизни? Не уготована ли ему та же судьба?..

Он так глубоко задумался, что уже перед самым домом свернул не на ту тропинку. Возможно, именно это его спасло. Проплутав в зарослях лишние пять минут и ругая себя за эту оплошность, он вернулся к развилке в совершенно другом душевном состоянии. Теперь его внимание было обострено, и он вглядывался в просветы между кустами, желая как можно скорее увидеть поворот к дому, и, когда появились наконец знакомые заросли можжевельника, Райков сразу понял – на дорожке что-то изменилось. Он остановился и внимательно осмотрел куст можжевельника, невесть откуда появившийся у самой тропы. Человек любой другой профессии на его месте скорее всего отстранил бы ветви, загородившие дорогу, и пошел дальше. В этом кусте не было ровным счетом ничего особенного. Но Райков много лет работал дальним поисковиком. На чужих планетах даже ничтожное изменение обстановки часто свидетельствует об опасности. И потому, вместо того чтобы идти дальше, он все стоял у этого куста и неторопливо размышлял.